Последние отзывы

  50  

Действительно, когда Кармен жила в Койоакане, в доме Сантьяго Бланко, она забеременела от него, что было счастьем для обоих, но семья писателя не должна была знать об этой незаконной связи. По его словам, из-за любви к Кармен он с нежностью принял сына, но, поскольку она была тем, кем была, не хотел бросать семью и ввязываться в какую-то сомнительную авантюру. Когда же ему стало трудно скрывать чувства к мальчику, который постоянно играл в саду у него перед глазами, К.Л.Авила увезла ребенка в Сан-Франциско и препоручила заботам тети Джейн.

Вскоре на сцене появился Луис Бенитес, знаменитый команданте Монти, и его приезды в Мехико серьезно угрожали писателю как официальному любовнику, поскольку роман с ним продолжался довольно долго. Кармен играла чувствами обоих, сталкивала их в надежде, что Сантьяго Бланко все-таки сделает выбор в ее пользу, но, к сожалению, добилась прямо противоположного. Сейчас Кармен питает к команданте нежную привязанность, а он отвечает тем же, что доказал, снабдив ее паспортом, о котором она просила, как я и подозревала. Выходит, не так уж неправ Томас Рохас: хотя похищением здесь и не пахло, участие команданте оказалось весьма существенным: без паспорта КЛ.Авила не могла бы осуществить свой план.

Вернувшись из последней поездки в Индию, она окончательно поняла, что родители ее покинули («они навсегда распрощались со мной»), тогда же, как будто этого было мало, закончилась ее казавшаяся вечной связь с Сантьяго Бланко. Классический ультиматум одинокой женщины женатому мужчине и столь же классический отказ. Она вошла в полосу тяжелого кризиса и решила пережить его в Сан-Франциско, рядом с сыном и тетей Джейн. Однако эта поездка стала для нее фатальной: только что потеряв большую любовь, она узнала, что потеряла и сына, который, повзрослев, стал неуправляемым и изводил ее всякими злобными выходками. Тогда же она пережила еще одно страшное потрясение: три субъекта ворвались ночью в дом тети Джейн, когда Кармен была одна, напали на нее и изнасиловали. Множественное насилие, констатировал обследовавший ее врач. Неделю спустя Кармен вскрыла себе вены, но тетя вовремя обнаружила ее и спасла. После долгого периода восстановления она решила, что Чили может стать ее судьбой— в Мексику она не хотела возвращаться. Новая встреча с Томасом Рохасом оказалась для нее спасением. Она не только ощутила себя наконец любимой и защищенной, но и вернула Висенте, чтобы не отпускать до самого дня его свадьбы, когда он уже крепко стоял на ногах. Тем самым она избавилась от чувства вины за то, что в первые годы жизни лишила его отца. В Чили воспоминания о былых страданиях не посещали ее, и она была безгранично благодарна ректору. Правда, она никогда не испытывала к нему той безумной страсти, которая связывала ее с Сантьяго Бланко, но была верной и преданной женой. В первое время ей это даже нравилось, и, теряя собственное «я», она тем не менее сознательно шла на уступки, чтобы забыть черные дни в Сан-Франциско, ставшие для нее средоточием всех ее бед.

Однако по прошествии времени трудности возникли снова. Стой минуты, как она вернулась в Чили, ее преследовало неотвязное воспоминание о маленькой девочке из Хенераль-Круса, сосавшей материнскую грудь в момент, когда совершилось убийство, и явившейся прообразом знаменитого частного детектива Памелы Хоторн. Оно превратилось в навязчивую идею и в конце концов привело Кармен к Глории Гонсалес, невольной свидетельнице преступления. Та стала секретарем писательницы, работала в особняке Лас-Кондес, который, как я и предполагала, Кармен ненавидела, и все шло своим чередом до тех пор, пока спустя шесть лет после женитьбы — все эти годы Кармен не общалась с Сантьяго Бланко, — Томас Рохас не купил дом на курорте в Качагуа. Неприязнь Кармен к этому месту привела к тому, что Глория ее заменила: поездки туда на выходные открыли простодушной кузине и секретарю жены, которая к тому же была на десять лет ее моложе, дорогу в постель ректора. (По словам писателя Робледо Санчеса, Кармен ненавидела Памелу Хоторн.) Думаю, именно тогда К.Л.Авила била тарелки об стену.

Хотя кризис был преодолен и Глория Гонсалес отправлена обратно на юг, ректор уже не мог справиться с маленьким пороком, разбуженным в нем молоденькой девушкой. Потом это были подруги дочери, которых она по молчаливому сговору с отцом приглашала в дом на побережье, надеясь, что это приведет к свержению с престола ее мачехи. Всегда находилась кандидатка, почитавшая за честь провести ночь в объятиях ректора. Кармен делала вид, что не замечает происходящего, и выжидала. Возможно, она терпела все это ради Висенте, но когда сны стали единственной отдушиной, а пробуждения превратились в кошмар, она обратила взоры к своей большой любви — Сантьяго Бланко. Как можно было столько ждать, сказал он, когда они возобновили отношения во время ее приезда в Мехико с единственной целью— повидать его. Позже они встретились во Франкфурте, и роман продолжился, будто они только накануне расстались. Потом он приехал в Чили якобы по издательским делам, а на самом деле желая повидать Висенте, и именно она представила читателям его новый роман. Сын играл для них обоих какую-то особую роль, которую я до конца не смогла расшифровать. Между тем муж чувствовал себя все более виноватым, несмотря на увлечения, он любил ее и не хотел потерять. Ощущение вины сделало его мягким, предупредительным и сговорчивым, как никогда. Так прошли три последних чилийских года К.Л.Авилы. Она ждала, изображая полное равнодушие и отсутствие каких бы то ни было чувств.

  50