очень нудно 
4 
— Работаете по ночам, капитан?
— Заканчивал с бумагами, майн герр, — ответил Фосс, кивком указывая на распахнутую дверь оперативного штаба.
Тодт остановился на пороге комнаты, взгляд его скользнул по карте, по флажкам, обозначающим армии и дивизии.
— Вот мы где, майн герр, — похвастался Фосс.
— Россия, — медленно заговорил Тодт, неподвижно уставившись на Фосса, — огромная страна.
Повисла пауза.
— Да, господин рейхсминистр, — прервал затянувшееся молчание капитан.
— Карту России следовало бы напечатать размером с эту комнату, — продолжал Тодт. — И пусть генералы ходят вдоль нее, перемещая свои армии. Пусть ходят и помнят: каждый шаг — пятьсот километров снега и льда, проливных дождей и грязного месива под ногами, а в тот краткий сезон, когда нет ни снега, ни распутицы, из степи надвигается глухая, бесчеловечная, пыльная, удушливая жара!
Фосс онемел, ошеломленный громовыми раскатами голоса рейхсминистра. Закончив монолог, Тодт резко повернулся и вышел из комнаты. Фосс хотел бы его удержать, дослушать до конца, что-то постичь, но единственный вопрос, какой он смог придумать, оказался совсем не того уровня.
— Вы летите завтра с утра, майн герр?
— Да, а что?
— В Берлин?
— Мы остановимся в Берлине по пути в Мюнхен.
— Эти папки нужно отправить в Берлин.
— В таком случае позаботьтесь, чтобы их доставили в самолет к семи тридцати. Обратитесь к моему пилоту. Доброй ночи, капитан…
— Капитан Фосс, господин рейхсминистр!
— Вы не видели Шпеера, капитан Фосс? Мне сообщили, что он уже прибыл.
— Какой-то человек сидит в столовой. Прилетел несколько часов тому назад.
Тодт двинулся прочь, все так же понурившись и раскачиваясь, словно от слабости. Перед поворотом налево, к столовой, он обернулся и сказал, будто подводя итог:
— И не обманывайте себя, капитан: русские сложа руки сидеть не будут. — С этими словами он скрылся за углом.
Так вот почему фюрер всегда сам не свой после визитов Тодта.
Миновало еще полчаса, и Фосс направился в столовую за кофе. На столике между Шпеером и Тодтом стоял одинокий бокал вина, рейхсминистр время от времени отпивал по глотку. Несхожесть во внешности сидящих можно было бы уподобить различиям между архитектурными сооружениями ушедшей и нынешней эпох. Старший являл собой фасад XIX века, эпохи Вильгельма: достойная основа, но обветшавшая, в трещинах надстройка с облупленной краской, осыпавшейся лепниной. Младший высился под немыслимо дерзким углом, четкие, решительные линии, современное творение в стиле Баухауза, темное и красивое, отвергающее громоздкие декоративные дополнения.
— Капитан Фосс! — приветствовал его Тодт. — Вы уже говорили с моим летчиком?
— Нет еще.
— Предупредите его заодно, что ко мне присоединится господин Шпеер. Господин Шпеер сегодня прилетел из Днепропетровска.
Фосс допил кофе и поспешил вернуться к своему столу, прислушиваясь с тревогой и недоумением к глухой работе каких-то неизвестных ему тайных механизмов. Что-то затевалось — за пределами его компетенции, неведомо для него. Он уже переступил порог комнаты, когда из апартаментов Гитлера вышел полковник СС Бруно Вайсс. Вайсс командовал подразделением СС в Растенбурге, отвечал за личную безопасность фюрера. Об этом человеке было известно только одно: ни к кому, кроме фюрера, он добрых чувств не испытывает, особенно же недолюбливает офицеров разведки.
— Чем занимаетесь, капитан? — окликнул эсэсовец Фосса.
— Как раз закончил с документами, герр полковник!
Вайсс быстрыми шагами подошел к Фоссу и заглянул в оперативный штаб. Шрам, спускавшийся по его левой щеке прямо от глаза, казался серым на фоне мертвенно-бледной кожи.
— Это что?
— Папки с документами штаба армии, мы отправляем их утром в Берлин на самолете рейхсминистра Тодта. Я собирался позвонить его пилоту.
Вайсс мотнул головой в сторону телефона. Фосс дозвонился летчику и внес Шпеера в списки пассажиров на завтрашний рейс. Вайсс занес все данные в свой блокнот и вновь направился к фюреру. Минуту спустя он возвратился.
— Эти папки… В котором часу вы их отправляете? — осведомился он.
— Они должны быть на борту в семь тридцать утра.
— Мне требуется полный ответ, капитан!
— Я сам доставлю их на борт, отправлюсь завтра в семь пятнадцать, герр полковник.
4 
