Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
* * *
- Бесшумно ходили по дому,
- Не ждали уже ничего.
- Меня привели к больному,
- И я не узнала его.
- Он сказал: «Теперь слава Богу, —
- И еще задумчивей стал. —
- Давно мне пора в дорогу,
- Я только тебя поджидал.
- Так меня ты в бреду тревожишь,
- Все слова твои берегу.
- Скажи: ты простить не можешь?»
- И я сказала: «Могу».
- Казалось, стены сияли
- От пола до потолка.
- На шелковом одеяле
- Сухая лежала рука.
- А закинутый профиль хищный
- Стал так страшно тяжел и груб,
- И было дыханья не слышно
- У искусанных темных губ.
- Но вдруг последняя сила
- В синих глазах ожила:
- «Хорошо, что ты отпустила,
- Не всегда ты доброй была».
- И стало лицо моложе,
- Я опять узнала его
- И сказала: «Господи Боже,
- Прими раба Твоего».
1914
* * *
- Подошла я к сосновому лесу.
- Жар велик, да и путь не короткий.
- Отодвинул дверную завесу,
- Вышел седенький, светлый и кроткий.
- Поглядел на меня прозорливец
- И промолвил: «Христова невеста!
- Не завидуй удаче счастливиц,
- Там тебе уготовано место.
- Позабудь о родительском доме,
- Уподобься небесному крину.
- Будешь, хворая, спать на соломе
- И блаженную примешь кончину».
- Верно, слышал святитель из кельи,
- Как я пела обратной дорогой
- О моем несказанном веселье,
- И дивяся, и радуясь много.
1914
* * *
- Так раненого журавля
- Зовут другие: курлы, курлы!
- Когда осенние поля
- И рыхлы, и теплы…
- И я, больная, слышу зов,
- Шум крыльев золотых
- Из плотных низких облаков
- И зарослей густых:
- «Пора лететь, пора лететь
- Над полем и рекой,
- Ведь ты уже не можешь петь
- И слезы со щеки стереть
- Ослабнувшей рукой».
1915
* * *
- Буду тихо на погосте
- Под доской дубовой спать,
- Будешь, милый, к маме в гости
- В воскресенье прибегать —
- Через речку и по горке,
- Так что взрослым не догнать,
- Издалека, мальчик зоркий,
- Будешь крест мой узнавать.
- Знаю, милый, можешь мало
- Обо мне припоминать:
- Не бранила, не ласкала,
- Не водила причащать.
1915
* * *
- Высокомерьем дух твой помрачен,
- И оттого ты не познаешь света.
- Ты говоришь, что вера наша – сон,
- И марево – столица эта.
- Ты говоришь – моя страна грешна,
- А я скажу – твоя страна безбожна.
- Пускай на нас еще лежит вина, —
- Все искупить и все исправить можно.
- Вокруг тебя – и воды, и цветы.
- Зачем же к нищей грешнице стучишься?
- Я знаю, чем так тяжко болен ты:
- Ты смерти ищешь и конца боишься.
1 января 1917
* * *
- Приду туда, и отлетит томленье.
- Мне ранние приятны холода.
- Таинственные, темные селенья —
- Хранилища молитвы и труда.
- Спокойной и уверенной любови
- Не превозмочь мне к этой стороне:
- Ведь капелька новогородской крови
- Во мне – как льдинка в пенистом вине.
- И этого никак нельзя поправить,
- Не растопил ее великий зной,
- И что бы я ни начинала славить —
- Ты, тихая, сияешь предо мной.
1916
Памяти 19 июля 1914
- Мы на сто лет состарились, и это
- Тогда случилось в час один:
- Короткое уже кончалось лето,
- Дымилось тело вспаханных равнин.
- Вдруг запестрела тихая дорога,
- Плач полетел, серебряно звеня.
- Закрыв лицо, я умоляла Бога
- До первой битвы умертвить меня.
- Из памяти, как груз отныне лишний,
- Исчезли тени песен и страстей.
- Ей – опустевшей – приказал Всевышний
- Стать страшной книгой грозовых вестей.
1916
IV
Н.Г. Чулковой
- Перед весной бывают дни такие:
- Под плотным снегом отдыхает луг,
- Шумят деревья весело-сухие,
- И теплый ветер нежен и упруг.
- И легкости своей дивится тело,
- И дома своего не узнаешь,
- А песню ту, что прежде надоела,
- Как новую с волнением поешь.
1915
* * *
- То пятое время года,
- Только его славословь.
- Дыши последней свободой,
- Оттого что – это любовь.
- Высоко небо взлетело,
- Легки очертанья вещей,
- И уже не празднует тело
- Годовщину грусти своей.
1913
21 
