71 
— Пойдем, Сэм. Нам нужно прогуляться. — Хэнк поднялся и протянул ей руку, но она отрицательно покачала головой.
— Лучше я останусь здесь и напьюсь. Она протянула руку к бутылке вина, но он отставил ее на край стола.
— Нет, вначале мы прогуляемся. Когда вернемся, ты сможешь пить столько, сколько захочешь.
— Но я никуда не хочу идти с тобой, — сказала она угрюмо.
— Я настаиваю. И потом на это есть серьезная причина. — Хэнк усмехнулся.
— Неужели?
Она вышла из таверны, не приняв предложенной им руки, но внезапно остановилась, оказавшись в полной темноте. Ночь была безлунная, ни одной звезды не светилось на небе. Было холодно и безмолвно, как перед бурей. Возможно, что буря налетит до того, как ночь закончится.
— Сюда, Сэм.
Хэнк взял ее под руку и повел по темной улице. Оба молчали. Потом показался слабый свет, и, когда они приблизились к нему, Саманта увидела, что он исходит из открытой двери церкви. Двое стояли перед ней и разговаривали.
Саманта позволила Хэнку вести ее. Голова у нее от выпитого вина немного кружилась, но это было приятное чувство.
Они медленно вошли в церковь, рука Хэнка твердо поддерживала ее. Он продолжал молчать.
— С какой-то целью ты привел меня сюда, Хэнк? — Внезапно она поняла все. И ощутила, как на нее накатывается дурнота. — Я не позволю! — Закричала она, с силой выдергивая свою руку. — Ты просто сумасшедший!
— Вижу, ты все поняла. Да, мы поженимся. И сейчас же. — Торжественность голоса Хэнка говорила о серьезности его намерений.
— Ты… ты не сделаешь этого, Хэнк.
— Сделаю, gatita. — Он пожал плечами. — Я не могу поступить иначе в сложившихся обстоятельствах.
— О каких обстоятельствах ты говоришь?
— Которые ты создала. Мне это нравится не более твоего, но я не позволю тебе помешать моим планам.
— Так это твой второй вариант?
— Да. Мне он не нравится. Ты же не думаешь, что я действительно хочу жениться на такой стерве, как ты! Мы никогда не сможем стать настоящими супругами. Мы вообще не сможем жить вместе, как нормальные люди, — один из нас обязательно убьет другого.
— Тогда почему? — закричала она, и сразу же ответ пришел ей в голову. — Ты принял решение, еще когда на тебя набросился Лоренсо? Этим ты его успокоил? Ты сказал ему, что женишься на мне?
— Да. Ты заставила меня. Мне нравится Лоренсо. Я не хочу задевать его чувств. Я думал о женитьбе на тебе, ни потом отверг эту мысль. Теперь я снова передумал. Мне не нравится этот вариант, но я не остановлюсь на полдороге.
Саманта напряглась.
— А ты не забыл кое-что? — спросила она презрительно. — Чтобы жениться на мне, ты по крайней мере должен иметь мое согласие.
— Оно есть, я считаю…
— Никогда в жизни! Я лучше умру!
— Не совсем так. Если мы сегодня вечером не поженимся, Диего отправится через границу, разыщет твоего отца и убьет его.
— Ты… ты… Tiranico diablo!
— Basta ya! — оборвал ее Хэнк. — Мы одинаково ненавидим друг друга, но все равно поженимся.
— Но это глупость! — яростно запротестовала она. — Ты думаешь, что сможешь покорить меня, если станешь мужем? Нет. Я не буду жить с тобой!
— Я вовсе не хочу этого, — ответил Хэнк. — Я сразу же верну тебя к отцу. Саманта успокоилась.
— Я разведусь с тобой. Ты ничего не получишь.
— Я предполагаю подождать пару месяцев — тебе понравится зваться сеньоритой, особенно если…
— Если у меня будет ребенок? Меня это не беспокоит. Я все равно разведусь с тобой. Хэнк пожал плечами.
— Пошли. Нас ждут.
Саманта увидела, кто их ждет. Это были Диего и Лоренсо.
Они быстро поднялись по ступеням. Саманта шла, будто на эшафот. Лоренсо избегал ее озлобленного взгляда. Он, как истый мексиканец, видимо, думал, что если Хэнк женится на ней, то уже будет совершенно неважно, изнасиловал ли он ее до этого.
Мысли Саманты метались как в лихорадке. И все же она сумела определить линию своего поведения. Выйти замуж? Ладно, черт с вами! То, что она станет женой Хэнка Чавеса, не будет иметь для нее никакого значения. Ее заставили. Этот брак — еще одно насилие, и она не будет считать себя по-настоящему замужней женщиной. Вернувшись к отцу, она немедленно получит развод. Так что незачем сейчас сражаться с Хэнком не на жизнь, а насмерть.
Церемония не заняла много времени. Старенький padre произнес священные слова, сочетав ее перед Господом с Энрико Антонио де Вега и Чавес. Она не слушала, слова ничего не значили для нее. Саманту слегка толкнули, когда настала ее очередь отвечать, и она сказала, что согласна. Все замолчали, обряд был закончен. Она не чувствовала ничего, кроме смертельной усталости…
71 
