очень нудно 
11 
Мелочь, а приятно — расположение внутренних помещений известно досконально, магазин строился по стандартному проекту и чертежи, не вызвав ни малейших подозрений, втихомолку изъяли в архитектурном управлении под предлогом каких-то противопожарных мероприятий.
Пора. Судя по времени, ребята Плынника уже начали потрошить остальные пять «таможюнас», так что грех отставать….
Опустив на лицо черную вязаную шапочку с прорезями для глаз, Мазур ухнул филином, от всей души надеясь, что него получилось достаточно убедительно (в здешнем лесу филины водились, так что это не могло встревожить новоявленных таможенников).
Все вокруг пришло в движение, хотя часовой ничего еще и не заметил — он, болван, как раз закурил очередную сигарету, а впрочем, и без нее никого не рассмотрел бы: у Лихобаба были не первогодки, к тому же на это дело он послал хлопцев из разведроты полка, так что Мазур ничуть не жалел, что кроме него и Лаврика тут нет «морских дьяволов». Ребята из разведроты морской пехоты — тоже не подарок для супостата…
Как пел когда-то бард, лишь покой и безветрие, тишина и симметрия… Временами меж деревьев бесшумно скользили проворные тени, охватывая таможню кольцом. Тройка, в чью задачу входило занять двор, судя по времени, уже должна оказаться у забора, но собака молчит…
Ага! Под грибком мелькнули тени, последовало практически беззвучное мельтешение — и вскоре из-под грибка в сторону леса моргнул пронзительный синий огонек крохотного фонарика. Так, все в порядке, часовой без малейшего членовредительства приведен в упакованное состояние — если начальство прикажет, мы завсегда гуманисты не хуже буддийских монахов, букашке лапку не вывихнем…
Началось. Теми же бесшумными перебежками проворные фигуры вырвались на открытое пространство, с трех сторон сомкнулись вокруг здания, перемещаясь на корточках, чтобы оказаться ниже подоконников даже тех окон, что оставались темными. Отчетливо слышно было, как заворчала собака и тут же умолкла — вот насчет здешнего Шарика никакого гуманизма не предписывалось изначально — если он находился достаточно далеко от забора никак нельзя было ему позволить поднять хай…
Красться по коридорам, как привидения, не стоило — мало ли что. Рациональнее было закончить дело одним молниеносным ударом. А потому Мазур, как можно тише распахнув входную дверь, моментально миновал обширный магазинный вестибюль (стены украшены мозаикой на гастрономические темы, в большой люстре горит одна-единственная лампочка), так же тихо просочился в торговый зал с пустыми стеклянными витринами, свернул в дверь налево (табличка старая, явно с прежних времен, следовательно написано либо «Посторонним вход воспрещен», либо «Служебный вход», вероятнее всего, второе, учитывая здешний менталитет).
Лаврик не отставал. Остальные пятнадцать, прекрасно знавшие свой маневр, рассыпались по этажам, кинулись в подвал. Мазур мимолетно подумал, что впервые в жизни ему выделили двадцать человек, не считая Лаврика, — ну, располагая батальоном, можно себе позволить такую роскошь… Пока что все тихо, никто не засек незваных гостей, именно так обученных ходить в гости — не беспокоя хозяев ни малейшим шумом…
Из-под двери той самой комнаты, с освещенным окном, пробивалась полоска света. Мазур собрался, прибавил темпа и ворвался внутрь в сопровождении Лаврика и двух морпехов.
Ну так и есть, директорский кабинет — особой роскоши не наблюдается, но обстановочка комфортная, с импортным мебельным гарнитуром, высоким холодильником, большим телевизором (и тот, и другой тоже происхождения ненашенского, и тут уж местная национальная специфика ни при чем, кое в чем завмаги схожи от Калининграда до Камчатки…).
Двое обормотов в незнакомой светло-зеленой форме с синими погонами (уже успели сшить, ага), уютно расположившиеся за директорским столом за бутылочкой коньяка, всего и успели, что повернуться к двери и безмерно удивиться — а в следующий миг на них обрушились умело и жестоко, лишив возможности заорать, выдернув из кресел и свалив на пол, в два счета упаковав заготовленными вязками. Мазур огляделся. Судя по всему, новые хозяева ничего тут не меняли, разве что портрет президента Национального Фронта (точнее, огромная цветная фотография) окружен широкой каемкой чуть выгоревших обоев — ну да, конечно, раньше здесь наверняка висел какой-нибудь гораздо более выдержанный с точки зрения советской идеологии портрет, а эти обормоты поленились подбирать фотографию точно по размеру.
11 
