27 
И снова он не увидел ее улыбки. Наоборот. Трикси казалась шокированной, даже повергнутой в ужас.
– Я знаю, ты можешь в один прекрасный день выкрасить стены своей спальни в темный цвет. – Дэниел засомневался, есть ли смысл говорить об этом, но рискнул: – И расстелить в ней полосатый, как зебра, ковер.
Почему Дэниел запомнил все эти подробности, о которых она наболтала ему?
Дэниелу показалось, что Трикси вот-вот заплачет.
– Что такое? Эй! Не надо!
– Мы совсем не знаем друг друга, – сказала Трикси, и ее голос слегка задрожал. – Ты узнал обо мне довольно много только потому, что застал врасплох в трудный момент.
– Но я рад, что узнал, – сказал Дэниел и внезапно осознал искренность этого признания. – Мне понравилось, как любознательно ты исследовала этимологию слова gobsmacked, понравилась твоя блестящая идея ограничивать сопротивление котов, когда им требуется дать лекарство. Теперь благодаря тебе владельцы котов могут спокойно закладывать пилюли им в пасть.
– Проблема в том, что в то время, когда ты выведывал мои личные секреты…
– Разве я выведывал?
– Да. Я выбалтывала их бесконтрольно в совершенно не свойственном мне состоянии, под действием болеутоляющего. При этом я о тебе совсем ничего не знаю и поэтому считаю тебя незнакомцем.
– Ну, у меня довольно успешный бизнес – компания «Риверз эджэнтерпрайзис».
Трикси хмыкнула:
– Это всем известно. Еще назови мне номер своего мобильного телефона! Эту информацию можно элементарно найти в Гугле. Разве ее можно сравнить с той, что выболтала я? Совсем другая «весовая категория». От меня-то ты узнал о том, что мой бой-френд предал меня, что я потеряла работу, а все, что у меня осталось, – это, по существу, мой кот. Ты узнал также, что я в высшей степени скучный, никому не интересный человек.
– А если я скажу, что имею три автомобиля и винтажный мотоцикл, отразится ли это на «весовой категории» моей информации?
– Гм. Значит, прячешься за всякой чепухой.
Дэниела буквально передернуло.
– Есть же что-то, затрагивающее твою душу, – сказала Трикси очень тихо.
Нет, он не был готов рассказывать ей о себе такие личные вещи…
– А если расскажу, ты примешь угощение как подарок от друга? – услышал он сам себя с удивлением.
Глава 10
– Может быть. Но только если ты расскажешь о себе что-нибудь такое, что хоть немного откроет твою душу, – задумчиво произнесла Трикси.
«Ничего не рассказывай», – предостерег себя Дэниел.
Он чувствовал, как его мир смещается со своей привычной оси. Неужели он действительно настолько близок к тому, чтобы раскрыть глубоко личные секреты? И только ради того, чтобы заслужить уважение этой женщины?
– Тогда расскажи мне о себе то, о чем никто, кроме тебя, не знает.
Дэниел почувствовал некоторое облегчение. Тогда можно говорить о чем угодно.
– Ну, я ношу клетчатые трусы-боксеры, – тут же выдал он, подмигивая Трикси.
Другая женщина рассмеялась бы при упоминании такой интимной детали. Трикси же была шокирована и, похоже, близка к тому, чтобы окончательно разочароваться в нем.
Только почему это его волнует? Наверное, потому, что Трикси Марш поверила ему, рассказала о сокровенном. И теперь она надеялась, что в ответ он поделится с ней тем же.
Дэниел понимал, что после неожиданного краха ее отношений с Майлсом, жалким, эгоистичным хамом, Трикси не верила мужчинам вообще. И сейчас, именно сейчас от него зависело: либо эта вера восстановится, либо окончательно рухнет.
– Это случилось в первый год моей учебы в университете, – сказал Дэниел. В нем все бунтовало, просто вопило: не рассказывай ей этого! – Я встретил девушку. – Да замолчи же ты! – Мы были вместе два года. Я любил ее.
Казалось, он не в состоянии продолжать свой рассказ.
Трикси осторожно положила свою руку на его.
– Она что, умерла? – очень тихо спросила она.
Он должен был отнять свою руку, но тепло ее маленькой ладони творило волшебство. Наверное, он слишком утомлен, чтобы это сделать. И рука осталась на месте.
– Нет, она не умерла. – Дэниел в который раз приказал себе замолчать, но вместо этого заглянул в ее фиалковые глаза.
Он чувствовал себя сродни моряку, погибающему в море и потерявшему всякую надежду на спасение, который вдруг увидел мелькнувший сквозь туман отблеск маяка.
– Она была беременна, – хрипло произнес Дэниел, как если бы у того погибающего моряка кончилась питьевая вода. – Я хотел, чтобы она вышла за меня замуж.
27 
