46 
– Ты, – просто ответил он, поворачивая свою голову так, чтобы губами касаться ее пальцев.
– Я… – с трудом вымолвила Трикси. У нее разбегались мысли, она ни о чем не могла думать, пока ощущала его губы. Но ей хотелось, чтобы эта ласка не кончалась, хотя четко мыслить при этом было выше ее сил.
А Дэниел вдруг опустился перед Трикси на одно колено, извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и открыл ее:
– Я не хотел бы жить здесь, если только ты не согласишься жить здесь вместе со мной.
Трикси не находила слов. Она прикоснулась к коробочке, взглянула и пришла в восторг, когда увидела кольцо.
– Ты выйдешь за меня замуж, Трикси? – спросил Дэниел, держа ее за руку.
Она безмолвно кивнула. И тогда Дэниел надел кольцо на палец Трикси, и оно ослепительно засверкало бриллиантами, почти так же ослепительно, как и свет в его глазах.
Он поднялся и, обняв Трикси, кружил ее до тех пор, пока от стен апартаментов не отразились его смех и ее визг удовольствия.
– Я люблю тебя, Дэниел, – горячо прошептала Трикси.
Он снова обнял ее и, положив подбородок на макушку, нежно произнес:
– Ты совершенно ошеломила меня, Трикси! Я gobsmacked!
Эпилог
– Ты слышишь? Дэниел пробудился, ощущая рядом с собой Трикси, мягкую и теплую, и улыбнулся. Он до сих пор не мог поверить в реальность этого. Его жена. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к такому счастью?
Дэниел обнял ее, прижимая к себе, и спрятал свое лицо в ее волосах.
– Послушай же, Дэниел! – настойчиво повторила Трикси.
Дэниел прислушался. Топот маленьких ножек. Вот что он услышал. И вспомнилось ему давнее время, когда ему и в голову не могло прийти, что его реакция на топот маленьких ножек в квартире соседки сверху выльется в такую глубокую, искреннюю привязанность к этой самой соседке.
– Неужели они никогда не угомонятся? – прошептала Трикси. На часах было три утра.
Дэниел улыбнулся. Большим пальцем разгладил тревожную складочку между ее бровями.
– Ты же всегда хотела увидеть Австралию. Твоя сестра и Уоррен заново дали друг другу клятвы. Разве это не важный повод увидеться? Кроме того, им очень хотелось, чтобы близнецы остались с ними.
– Не уверена. – Трикси все еще была взволнована. – Они такие неугомонные! Просто кошмар!
Дэниел лишь посмеялся над ее тревогами.
Его мать и Филипп перебрались в Калгари после рождения их с Трикси близнецов. Они с удовольствием нянчились с детьми, и Трикси могла иногда спокойно оставлять своих девочек с ними. Даже на весь уик-энд.
Но на этот раз они впервые собирались оставить своих трехлетних дочек на неделю. Нет, целых восемь дней!
– Все возвращается на круги своя, – мягко произнес Дэниел. – Пусть для Эбби это будет возвращением долга. Она же оставляла своих монстров с нами. А теперь мы оставляем своих с ней и Уорреном.
Но Трикси слова Дэниела не убедили.
– Кроме того, – продолжил он, успокаивая ее, – Молли и Полин не могли дождаться, когда встретятся со своими кузинами. Они ведь теперь считают себя помощницами, все-таки восьмилетние особы.
– Мы могли бы остаться, – сказала Трикси. – Мы могли…
– Да, могли. Но я рассматриваю эту поездку как наш второй медовый месяц.
Ее глаза, полные воспоминаний о первом, надолго задержались на лице мужа. И между ними немедленно вспыхнуло знакомое пламя.
Но его погасил топот маленьких ножек. Дэниел вздохнул и отодвинулся от Трикси.
– Девчонки! – позвал он, смирившись. – Идите сюда!
Дверь тут же отворилась. Две пары одинаковых, широко распахнутых глаз вопросительно смотрели на Дэниела.
Он улыбнулся, и близнецам этого было достаточно для приглашения – Карли и Кристен ураганом ворвались в комнату. Они запрыгнули в кровать, вскарабкались на отца и втиснулись между ним и матерью.
– Не могли спать, да? – спросил Дэниел.
– Не могли, – ответила за обеих Карли. Несомненно, в этом мире при рождении первой оказалась именно она и с того времени верховодила в их паре с Кристен.
Кристен свернулась клубочком под боком Дэниела, предварительно прошептав:
– Папочка, как ты думаешь, Харви будет скучать по мне?
Обычная продолжительность жизни золотых рыбок составляет около пятнадцати месяцев. Но по какой-то необъяснимой причине, возможно, из-за атмосферы любви, царящей в их доме, Харви здравствовал и по сей день.
– Конечно, моя голубушка.
– И по мне тоже? – спросила Карли, которая хотя и не так часто, как Кристен, но все же оказывалась в кресле рядом с аквариумом. Она застывала возле него, прижав лицо к стеклу и болтая рукой в воде, стараясь поймать бедную рыбку.
46 
