Последние отзывы

  37  

— Барышня, я здесь не для того, чтобы препираться с вами, но чтобы забрать вас домой.

— Пасторат мне больше не дом. А теперь, думаю, вам пора идти.

— Вы смеете обнаруживать при мне свой мятежный дух?! Я пришел, чтобы предложить вам защиту. Ваш отец был моим собратом по священному служению, и теперь я занимаю его место. Я требую от вас послушания дочери.

— Нет, сударь, вы не занимаете место моего отца. Он был лучшим и добрейшим человеком из всех живущих и никогда не попытался бы запугать кого-то, как это делаете сейчас вы. Я не обязана вам никаким послушанием и не требуйте его от меня.

— Послушайте, мисс Колуэлл (простите, что прерываю, и все такое), но вы не видели моих сигар?

Джон вошел через стеклянные двери и теперь стоял на пороге. Он улыбался дружелюбно, но было видно, что настроен решительно.

— А, викарий! Вы все еще здесь? Надеюсь, вы закончили свою маленькую беседу, потому что у моей экономки много дел. Ну же, мисс Колуэлл, займитесь своими обязанностями. Нельзя отставать, не так ли?

— Я не считаю эту должность подходящей для мисс Колуэлл, — чопорно сказал священник.

— О нет, нет, нет! — сказал Джон все еще дружелюбным тоном, но встав между ними так, что его намерения не предполагали двузначности. — Она прекрасно выполняет свою работу. Я без нее как без рук. Проводить вас до двери?

Преподобному Стивену Дэйкерсу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за хозяином дома, но он припас для Рены прощальный укол.

— Я не устану прикладывать усилия, чтобы вернуть вас на путь истинный.

Когда он ушел, Рена села, не зная, плакать ей или смеяться. Этот человек был напыщенным глупцом, обманывающимся в собственных побуждениях. Тем не менее он показал, как посмотрит на нее мир, в котором ей скоро придется в одиночку прокладывать себе дорогу.

Джон вернулся к ней в радужном настроении.

— Боюсь, я беззастенчиво подслушивал за дверьми в сад, — сказал он, садясь на диван рядом с Реной и беря ее за руки.

— Я рада, что ты это сделал. Мне было тяжело с ним справиться. Как будто я вернулась в пасторат и целый день гнула спину на его семью.

— Как будто я тебя отпустил! И какая разница, что скажут люди? Мы скоро поженимся.

— Джон, пожалуйста, не говори об этом с такой уверенностью. Не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь пожениться.

— Почему? О чем ты говоришь? Разумеется, поженимся, ведь теперь мы знаем, что любим друг друга. Так поступают все влюбленные, моя дорогая. Они венчаются друг с другом.

— А как же люди, для которых вы — последняя надежда? Просто отвернемся от них и оставим умирать с голоду?

Граф с ужасом посмотрел на девушку: он только теперь понял, что она не шутит.

— Хочешь сказать, мы не имеем права думать о собственном счастье? — спросил он наконец.

— Возможно, что так.

Рена вскочила с дивана и отошла от Джона, как будто могла этим разорвать узы, связавшие их.

Но граф тут же поднялся за девушкой, обнял ее и повернул к себе.

— Я не приму этого. Мы любим друг друга… — его лицо вдруг переменилось. — Рена, ты меня любишь? Ты говорила… Позволь мне услышать это снова.

— Конечно люблю, всем сердцем. Прошло так мало времени, но ты для меня уже стал всем. Джон, хороший мой, никогда больше не сомневайся в моей любви к тебе.

Он немного расслабился, но сильнее прижал к себе Рену, как будто боялся, что некая сила может вырвать ее из его рук.

— Ты больше никогда не должна так говорить, — сказал он. — Я плавал по свету и искал свою идеальную женщину, путешествуя из страны в страну. Наконец я нашел ее здесь, нашел свое сокровище. Неужели ты думаешь, что я откажусь от него? Рена, милая…

Его губы вновь прильнули к ее губам, исчерпав спор. Рена отдалась своему счастью, блаженствуя в его любви, понимая, что с суровой действительностью придется столкнуться очень скоро, но не сейчас… не сейчас…

Когда Джон отпустил девушку, та обхватила его лицо ладонями и посмотрела в его глаза.

— Я буду любить тебя, — сказала она, — всю свою жизнь и после смерти. Никогда не забывай об этом.

Прекрасная душа Рены светилась в ее глазах. Джон увидел это, взял ее руку и с благоговением поцеловал.

— Значит, мы всегда будем вместе, — сказал он. — Дай мне слово.

— Джон, я…

— Пообещай мне, — настаивал он.

«Как можно дать ему такое обещание?» — лихорадочно думала Рена, зная, что ей придется его нарушить. А как можно нарушить такую торжественную клятву, данную человеку, которого она любит?

  37