Последние отзывы

  99  

Когда на следующее утро Клаудиа разбудила его своим плачем, Аня была уже на ногах и полностью одета. Грегорио отнес девочку к няне, чтобы та переодела и покормила ее, а когда вернулся – Аня пила кофе.

– Ты так рано проснулась, – сказал он, наклоняясь и целуя ее. – Кстати, счастливого нового года.

Грегорио сел к столику рядом с ней и налил себе чашку кофе. Лишь после этого он обратил внимание на то, что она одета в дорожные брюки и сапоги на каблуках, а не в лыжный костюм.

– Ты куда-то собираешься? – удивленно спросил Грегорио.

– Я ухожу, – негромко произнесла Аня, не глядя на него.

– Собираешься домой? Но почему так скоро?

Они намеревались провести здесь еще несколько дней.

– Я уезжаю в Лондон с Мишей Горговичем.

Грегорио слышал это имя раньше. Парень сделал целое состояние, играя в Лондоне на бирже.

– А почему ты едешь с ним? – Грегорио никак не мог взять в толк, что она имеет в виду.

– Я лечу с ним на его самолете, – негромко произнесла она, не отвечая на его вопрос. – Он меня пригласил.

– А он знает обо мне и ребенке? – забеспокоился Грегорио, начиная понимать.

У Ани на глаза навернулись слезы. Она все-таки не была бессердечной, но сейчас ее сердце не принадлежало ни ему, ни ребенку, да и вообще никому.

– Я не должна бы этого делать… ты… ребенок… В госпитале все казалось таким настоящим. Теперь мне так уж не кажется. Я не знаю, что делать с ней, не знаю, как ее растить. Она плачет всякий раз, когда я беру ее на руки, а ты стремишься только к одному – быть с ней. Нам было хорошо вместе до рождения близнецов. Теперь же ты не хочешь никуда выходить, заперся в четырех стенах и ухаживаешь за ребенком. Я еще не готова быть матерью. Я чувствую, что не могу дышать, когда нахожусь с ней или с тобой, поэтому хочу уехать в Лондон с Мишей.

Она приняла решение относительно себя, на дочь и Грегорио ей было наплевать.

– Ты бросаешь меня? – Он недоуменно смотрел на нее, не в силах поверить тому, что она сказала. – Ты вернешься обратно?

Грегорио все еще до конца не понимал, что происходит, да и не хотел понимать. Он столь многим поступился ради нее, что все сказанное ею казалось ему немыслимым. В ответ на его вопрос она покачала головой.

– Я ненавижу Милан и не могу работать там по милости твоей бывшей жены.

– А как нам быть с Клаудией?

– Думаю, тебе придется растить ее самому. Мне это не дано.

Изобразив на лице смущение, Анна встала и прошла в спальню, чтобы собрать дорожную сумку. Грегорио проследовал за ней и с ошеломленным видом наблюдал, как она укладывает вещи.

– Вот так? Ты сейчас просто выйдешь отсюда и отправишься к какому-то Мише?

Не отвечая, Аня продолжала аккуратно укладывать вещи, а закончив, поставила сумку на пол и повернулась к нему, надевая норковую шубку, которую он лишь накануне подарил ей.

– Прости. В госпитале я любила тебя, но это было так, словно мы оказались в тюрьме или на необитаемом острове. А теперь я вырвалась на свободу.

Для нее все изменилось с тех пор, как она снова оказалась в мире, который так легко соблазнил ее своими радостями. И, глядя на нее, Грегорио понял, что обманывал сам себя и единственной женщиной, которую он всегда любил, была Бенедетта.

– Ты даже не хочешь увидеть ребенка перед уходом? – спросил он хриплым голосом.

Она покачала головой и позвонила на стойку регистрации, чтобы прислали носильщика за вещами.

Когда Аня уходила, Грегорио не испытывал никаких чувств. Уже стоя в дверях, она еще раз взглянула на него и заявила, что ему не следует пытаться остановить ее. А Грегорио и не думал останавливать Анну. Куда ему тягаться с Мишей Горговичем!

– Клаудии будет лучше с тобой, – сказала она, и он кивнул, благодарный ей за то, что она не пожелала взять с собой дочь.

Затем, не произнеся больше ни слова, она закрыла за собой дверь. Грегорио постоял несколько секунд, глядя на эту дверь, а затем тяжело опустился в кресло. Маразм закончился.

В тот же день после обеда Грегорио вылетел в Милан с Клаудией и няней, а по прибытии обошел апартаменты, которые несколько месяцев делил с Аней. Там стояли шкафы, полные ее нарядов, и сейф с драгоценными украшениями, которые он покупал для нее. Она не взяла их в Куршевель, и он задался вопросом, будет ли она звонить ему, чтобы он переправил все это в Лондон.

Грегорио подождал пару дней, прежде чем установить связь с Бенедеттой. Он отправил ей письмо по электронной почте, послал несколько текстовых и голосовых сообщений на мобильник, но она не отвечала. В конце концов, он позвонил ее секретарше и попросил личной встречи, но та ответила, что свяжется с ним после консультации с госпожой Мариани. Стало ясно, что Бенедетта встречаться с ним не станет. Однако на следующий день ее секретарша ему позвонила, и он счел это благоприятным знаком.

  99