27 
— Я хочу, чтобы Книга была нейтрализована. И до тех пор требую защиты.
— Принято. Ты будешь носить чары, защищающие людей от твоего сексуального порабощения, пока не будут достигнуты цели, которые мы обсуждаем.
Он склонил голову.
— Как пожелаешь. Я правлю двором Фейри. С этого момента.
— Тебе придется согласовать с Бэрронсом. Я не против этого, если ты немедленно уберешь их с нашей планеты.
— Это наша планета, и мы останемся здесь.
Она ожидала отказа, это было одной из запланированных уступок.
— Я хочу твоего полного содействия в восстановлении стен между нашими мирами.
Его глаза заблестели внезапным интересом.
— Я помогу тебе в поисках Песни Созидания.
— С расстояния и лишь с поверхностными знаниями о ходе дела, — условилась она. Это будет непрекращающейся войной, в которой держать врага близко — единственный путь к победе.
Он засмеялся, и этот звук напоминал симфонию перезвона темных кристаллов.
— Невозможно, и ты это знаешь. Ты не можешь пригласить меня и поставить на дверь решетку. Совместная работа влечет риски для всех нас, ши-видящая.
— Ты будешь полностью сотрудничать с нами на повседневной основе — просеиваться, помогать в выполнении задач, которые мы сочтем необходимыми. Это значит не тратить время впустую на эго и споры.
— Потребуй того же от Бэрронса, — презрительно отозвался он.
— Не придется. Время — роскошь, которой у нас нет, и он это знает.
— Ты вернешь мне браслет, когда наши общие цели будут достигнуты.
— В обмен на последнюю услугу.
— Какую услугу?
— Ерунда, которая тебе ничего не будет стоить. А потом я верну его.
Его голова повернулась совершенно нечеловеческим способом, а глаза остыли до состояния радужного льда.
— И за все это у меня есть лишь твое слово.
— Аналогично, — сказала она.
— С этого момента я король своей расы, и все будут признавать меня таковым. Моя власть неоспорима. Даже твой ублюдочный принц-горец присягнет мне на верность. Бэрронс и ему подобные признают мою власть и преклонят передо мной колени.
Она фыркнула.
— Сильно сомневаюсь насчет верности и преклонения коленей. С этого момента ты прикажешь своей расе перестать убивать людей.
— Не обсуждается. Слишком долго мои подданные находились взаперти, лишенные всего. Я не обреку их вновь на голодание. Текущее положение вещей остается прежним. Ничто не изменится, за исключением нашего сотрудничества ради общих целей разрушения Синсар Дабх…
— Пленения ее и спасения Мак.
— … и возвращения песни моей расе.
Ее рука крепче стиснула рукоятку меча.
Его взгляд переместился между ее глазами и рукой, и он зарычал.
— Когда наши цели будут достигнуты, моя раса перестанет убивать людей на твоей планете. Но не раньше.
Она знала, почему.
— Потому что с песнью ты сможешь отправиться куда угодно, покорить любой мир.
— Вернув былое величие, мы найдем более… гостеприимное место.
— Ты хочешь сказать мир, который проще поработить.
— Мы не монстры. Если бы моя раса не была в заточении миллионы лет, их нужды не были бы столь велики. Как знать… возможно, они были бы как двор Фейри, внешне и по характеру.
— Да, это намного лучше, — издевалась Джада.
Он рассвирепел, и она почти могла слышать шелест огромных несуществующих крыльев.
— Ты будешь относиться ко мне и моей расе с подобающим уважением.
— Мы будем относиться к тебе и твоей расе именно так, как вы этого заслуживаете. — Так устроен мир: лидеры объединяются в хрупкие союзы, пока их фракции продолжают воевать. — Согласен?
— Пока наши цели не будут достигнуты, и ни секундой больше — согласен. Если тогда ты пожелаешь продолжить деловые отношения, обсудим новые условия.
— Справедливо. Верни нас в аббатство.
— Как пожелаешь, — произнес он, глядя на нее опасным, полным льда взглядом.
***
Вернувшись в аббатство, Джада ознакомила Бэрронса и Фэйда с соглашением, которое заключила с Круусом, подчеркивая необходимость работать быстро и без разногласий.
— Можете убить друг друга, когда все будет кончено, но до тех пор мы союзники, отбросившие вражду в интересах спасения Мак и устранения черных дыр. Если у кого-то с этим проблемы — уходите.
Никто не двинулся с места.
27 
