27 
У него, по крайней мере, была возможность привыкнуть к этой мысли в одиночестве, и он мог сам выбрать место и время, когда все выяснится. Если выяснится. В конце концов, ничего еще точно не известно.
Интересно, почему Энджел ему не сказала? Она вообще собиралась об этом говорить? Алекс представил, как она была одинока и напугана, когда поняла, что беременна. С одной стороны, она наверняка просто не знала, как его найти. А с другой… может, она даже и не пыталась, учитывая, как плохо она о нем думала в тот момент. Алекс стиснул зубы. Он собирался стать частью жизни своего ребенка, не важно, чего ему это будет стоить.
– Так почему ты не закончила учебу?
Вопрос казался обычным, но что-то в его взгляде заставило ее напрячься. Энджел пожала плечами:
– Пришлось отвлечься на кое-что другое.
На ребенка. Его ребенка? Вот уже несколько часов Алекс мучил себя вопросами. Ему была нужна информация, та, что хранилась в одном месте – ее прекрасной маленькой головке.
– А сейчас? Сейчас ты не хотела бы отвлечься?
Энджел гневно взглянула на него:
– Да, деликатность – не твой конек. Спасибо за предложение, но нет.
Его грудной смех пощекотал ее нервы.
– Вообще-то я не предлагал ничего неприличного, так что не смущайся…
Она подняла подбородок повыше, хотя готова была засунуть голову в песок.
– … но я был бы рад обсудить твою идею.
Энджел вонзила ногти в ладонь, стараясь сконцентрироваться на боли, чтобы хоть как-то обрести контроль над собой.
– Я не подавала никакой идеи, – сказала она слабым голосом.
– Ну, хватит дуться, – вздохнул Алекс. – Это же очевидно, что я хочу заняться с тобой сексом.
Он сказал это с таким видом, с которым обычно заказывают пиццу. Энджел стало интересно, может ли резкая боль в груди быть признаком сердечного приступа? Или вообще остановки сердца? Каким-то чудом ей удалось сохранить спокойное выражение лица. Счастье, что на ней темные очки!
– Я это поняла. – Энджел решила перевести все в шутку, иначе она просто не готова справиться с ситуацией.
Неожиданно в его глазах что-то полыхнуло. Злость?
– Уверен, что это так, – невозмутимо ответил он, – но сейчас я думал о чем-то вроде обеда.
Пообедать с Алексом Орловым? Безумная идея. Или нет? Разве это не возможность получше узнать отца Жасмин, чтобы понять, хочет ли она, чтобы он участвовал в жизни дочери? Из этих соображений лучше задвинуть свои чувства куда-нибудь подальше.
И что это за чувства?
– Надеюсь, есть тебе не запретили? – Алекс открыл бутылку с водой, которую принес с собой. – Хочешь?
Энджел покачала головой, завороженно глядя на то, как он пьет, как вытирает влажные губы тыльной стороной ладони.
– Так что?
Она вздрогнула, не в силах вспомнить, о чем речь.
– Что?
– Тебе же не запретили есть, я надеюсь?
– Зависит от калорийности. Они беспокоятся о моей талии. – Энджел пожалела о своих словах еще до того, как закончила говорить, но постаралась не поддаваться желанию натянуть подол своего платья пониже.
Алекс склонил голову и долгим взглядом прошелся по всем изгибам ее тела, задержавшись на предполагаемой проблемной зоне. Выражение его лица было непроницаемым, но блеск в глазах заставил ее желудок сжаться.
– Да, вижу, тебе нужно быть осторожнее, – сказал Алекс, думая о том, что еще никогда не встречал женщину, которая бы являлась живым воплощением эротики и чувственности.
Она чуть не задохнулась от возмущения и ответила ему полным негодования взглядом, но, увидев смешинки в голубых глазах, засмеялась.
– А тебе бы понравилось, если бы я начала обращать внимание на твои недостатки? – Хотя она не видела ни одного, по крайней мере физического.
– Так ты же сама заговорила о своей талии, – напомнил он ей. – Но я не жалуюсь, и, если ты собираешься мне сказать, что у тебя проблемы с самооценкой, можешь не тратить на это время.
Его взгляд, который она физически чувствовала на себе, скользил по ее губам, по изгибам ее стройной фигуры, по длинным ногам… Женщина не могла быть настолько раскованной в постели, как Энджел, если она не была довольна собственной внешностью. Она получала удовольствие от собственного тела так же, как и от его. Алекс никогда не встречал женщину, которая бы восхищалась им так, как она.
Неожиданно приступ острого желания пронзил его, вызывая болезненные ощущения в паху. Позволив воспоминаниям завладеть собой, Алекс уже не мог остановить этот неудержимый поток. Его глаза потемнели, в них заплясали языки пламени, когда он представил… нет, почувствовал, как ее руки скользят по его коже, ощутил вкус ее губ. Она страстно занималась с ним любовью, отдавая ему всю себя. Он ни на секунду не подумал, что она была девственницей, даже когда он с трудом вошел в нее… Она вскрикнула при этом, но он воспринял это скорее как комплимент.
27 
