30 
Николь соскользнула с седла раньше, чем он успел подойти и помочь ей, улыбнулась принявшему поводья слуге. Тут ноги ее подкосились, и она охнула.
Сильные руки подхватили девушку прежде, чем она упала. Сомаль прижал ее к груди. Одна рука — под коленями, вторая — за спиной.
— Я могу идти, — запротестовала Николь, не делая, однако, попыток освободиться. Да и кто повел бы себя иначе в таком положении? Какая девушка не мечтает, чтобы сильный романтический герой носил ее на руках…
Не обращая внимания на слова Николь, Сомаль донес ее до садовой скамьи неподалеку, осторожно усадил.
Николь с трудом прогнала яркую картинку, вспыхнувшую перед внутренним взором: он несет ее через парк, подходит к французским дверям, вносит в спальню, кладет на кровать, и… Эй, девочка, очнись! — одернула она себя, почувствовав, как краска начала медленно заливать щеки, шею и даже грудь.
— Спасибо, сейчас все пройдет.
Николь не могла поднять на Сомаля глаз. Вдруг он каким-то образом догадается о том, какие мысли бродят в ее голове. А ведь их брак — деловое соглашение. И продолжится только до подписания договора. Нет тут никаких романтических полутонов, намеков…
А нужны ли они? — неожиданно подумала Николь. Они женаты, он уже несколько раз целовал ее. Она хочет от него большего. Николь пристально посмотрела на манящий рот Сомаля, и в голове мелькнула шальная мысль, что он не отвергнет ее.
Что, если она сама поцелует его?
Следующее утро Сомаль встретил за письменным столом в кабинете. Раздался стук в дверь, потом показалась голова его доверенного советника Уаттары.
— У тебя есть свободная минутка? Я заглянул, чтобы ознакомить тебя с последними предложениями.
— Уаттара! Заходи, заходи. Я так и думал, что ты приедешь сегодня. — Сомаль отложил бумаги и сделал приглашающий знак рукой своему давнему и верному другу.
— Что, медовый месяц уже закончился? — усмехнулся Уаттара. Он положил дипломат на стол, щелкнул замками, потом сел на свое обычное место.
— Точнее, то, что сошло за таковой.
— И?
— Вообще-то это не твое дело, но, оказывается, быть женатым намного сложнее, чем я ожидал.
— Да, помолвка была бы лучше.
— Но она вряд ли обманула бы Окембу и его соратников.
Уаттара рассмеялся.
— Ничего. Поспешно спланированная и проведенная церемония — это еще не брак. После завершения переговоров аннулировать его не составит особого труда. — Советник достал папку с бумагами, протянул Сомалю. — Последние предложения де Белльшана. Он, по-видимому, смягчился по отношению к новоиспеченному зятю. Похоже, мы подпишем договор намного раньше, чем я рассчитывал.
Сомаль просмотрел документы.
— Не представляю, чтобы жесткий бизнесмен руководствовался причинами личного характера. Как скоро?
Уаттара пожал плечами.
— Через несколько дней, думаю. Поедешь в Париж на подписание?
— Там его головной офис. Когда мы только начинали переговоры, я решил, что поеду. Теперь — не уверен.
— Я бы мог поехать с тобой, если захочешь. Как насчет твоей жены?
— Николь будет рада услышать, что переговоры идут успешно. Она изначально приехала побыть с родными и, думаю, захочет продлить отдых, когда мы расстанемся. Были какие-то выпады в ее адрес?
— Нет. Полагаю, Окемба и его прихвостни решили, что ставить под сомнение поступки молодой жены члена правительства не очень-то красиво. Разве не так?
— А когда мы расстанемся… — Сомаль откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на друга, — тогда возникнут проблемы?
— Хороший вопрос. Возможно, да, возможно, нет. Кто может сейчас утверждать что-либо с уверенностью?
Сомаль поднялся, подошел к окну. Он не видел ни ярких цветов, не блеска океана в отдалении, не слышал птичьего щебетания. Вместо этого он слышал счастливый смех Николь, видел сверкание изумрудов ее глаз, когда она сердится или радуется, женственную грациозную поступь.
— Что-то не так? — с любопытством спросил Уаттара.
— Какие будут последствия в случае развода, а не аннулирования? — спросил Сомаль, не оборачиваясь.
Молчание было ему ответом. Наконец он повернулся и встретил изумленный взгляд Уаттары.
— Я не понимаю… — Советник моргнул, потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Нет, понимаю! Сомаль, ты и она…
— Это гипотетический вопрос, — прервал его министр.
30 
