45 
Он тревожно и требовательно смотрел на нее, и у Ларины промелькнула мысль, что, в сущности, все мужчины – собственники. Как бы хороши они ни были.
Она кивнула:
– Да, Иэн. Конечно. Я полностью тебе доверяю.
Ехать было трудно. Иэн сказал, что по прямой до имения Беатрис около пятнадцати миль, а в объезд – едва ли не втрое больше. И повел Дарину лесными тропами, заросшими совершенно одичавшими кустами, пугливо растопыривавшими ветки. Ориентацию в пространстве девушка потеряла где-то минуте на третьей езды, и ей оставалось лишь гадать, как Иэн умудряется не сбиваться с пути.
Предоставив коню самому следовать за Фебом и убедившись, что Робин далеко не дурак и не потеряет идущего впереди коня из виду, Дарина обнаружила, что у нее есть превосходная возможность подумать и понять, что же делать дальше.
Дом Беатрис стоял посреди роскошного парка, к нему вела широкая дорога из белого кирпича. Копыта лошадей выбили на призрачном камне глуховатую дробь, как барабанщики перед казнью. В доме светились два окна под самой крышей – кто-то не спал.
Из-за горизонта катился рассвет, и небо приобрело багрово-синий оттенок – словно забрызганный кровью бархат. Дарину передернуло от этого невольного сравнения.
Видимо, в доме услышали их приближение: зажегся свет в холле, дверь распахнулась. Всадники остановились у парадной двери. Иэн спешился с Феба медленно, осторожно и помог Дарине. Выглядел он усталым.
К ним спускался человек в ночном колпаке и халате, со свечой в руке. Ветер пытался украсть пламя с фитиля. Украл.
– Леди Литгоу? Мы ждали вас. Прошу, следуйте за мной в дом.
– Подождите. – Она обернулась к Иэну. Тот подошел и обнял ее. – Ты позавтракаешь или...
– Или. – Он поцеловал ее. – Мне нужно спешить, если я желаю сделать все, как задумал.
– Ты поедешь верхом? Это опасно, ты один. Возьми одну из карет Беатрис. Беа не будет возражать.
– Карета – слишком медленное средство передвижения. Верхом я доберусь вдвое быстрее. Не беспокойся, ничего со мной не случится.
– Я надеюсь, – проворчала Дарина.
Он крепко обнял ее, потом отодвинулся и вставил ногу в стремя. Усевшись в седло, Иэн кивнул Дарине:
– Мы увидимся завтра. Я пришлю за тобой, хорошо? А ты постарайся уладить все свои дела с Эваном.
– Хорошо, Иэн...
Глава 14
Ртуть солнечных лучей выливалась с небес на плечи так тяжело, что Иэн сгибался в седле.
Лесная дорога сытой змеей неторопливо ползла вдаль. Иэн обеими руками вцепился в поводья и гриву Феба, заставляя коня идти вперед, не сбавляя шага. У него осталось слишком мало времени, чтобы позволить себе остановиться. Он знал, что остановиться – значит умереть. Вперед, только вперед. Он натягивал поводья лошади так, что Феб недовольно мотал головой.
Когда солнце достигло зенита, Иэн понял, что остановки не избежать.
Дорогу пересек по-детски веселый ручей, торопливо бежавший из лесной чащи. Повернув Феба, Иэн въехал в густую прохладу еловых ветвей, в терпкий запах хвои. Через некоторое время открылась поляна, где среди каменной россыпи и брал начало ручей. Иэн сполз с коня, а вышколенный Феб деликатно отошел на пару шагов и, воспользовавшись случаем, с завидным энтузиазмом начал жевать траву.
Вода в ручье оказалась хрустально-ледяной. Иэн долго лежал в ней щекой, в кожу вдавились мелкие камешки. Вода текла и текла перед глазами, убегая вдаль, унося песчинки и мысли. Иэн почти не видел ее; мир пульсировал, словно кошачий зрачок, стремительно менял цвета. Камень, лежавший у ручья, оскалил зеленые мшистые зубы.
Иэн перевернулся на спину, глядя вверх, туда, где оранжевой чернотой сияло небо. Оно надвигалось, распахивало жадную пасть, дышало смрадом. Оно было голодно.
«Не надо, – смутно подумал Иэн, – не сейчас, пожалуйста...»
Краски слиплись и поплыли. Иэн закрыл глаза, но солнечный свет укусил веки, стремясь выжечь, выесть, выгрызть спасительную темноту под ними.
...Он лежал долго. Очень долго. Тени удлинились, и солнце начало путь к западному краю земли. Плащ, полоскавшийся в ручье, истекал водой. Мир снова стал привычным, небо было небом, а камни – камнями, но это только казалось. Иэн знал их настоящие лица.
Он лежал и смотрел в обманчиво-золотистые небеса.
«Сколько еще, Господи? – спросил он. – Сколько еще?»
Ответа не было. Но несколько мгновений у него еще оставалось. И надо было спешить.
Геракл совершил двенадцать подвигов. Иэн совершил один: он встал и сел на коня.
45 
