47 
Неужели это правда? Неужели для мамы это просто игра? Или это бабушка себя обманывает?
– Ты говорила, что подавала заявление об исчезновении человека. Что дальше?
Она берет со спинки моего стула синий мамин шарф, протягивает его через кулак.
– Я говорила, что ходила подавать заявление об исчезновении, – уточняет бабушка. – Трижды ходила, если быть точной. Но так и не переступила порог полицейского участка.
Я недоуменно таращусь на нее.
– Что? Ты этого никогда не говорила.
– Ты уже выросла. Ты имеешь право узнать, что случилось. – Она вздыхает. – Я хотела получить ответы. По крайней мере, мне так казалось. А еще я знала, что у тебя, когда ты вырастешь, возникнет такое же желание. Но я не смогла заставить себя войти. Боялась услышать то, что могла выяснить полиция. – Она смотрит на меня. – Не знаю, что хуже. Узнать, что Элис мертва и уже никогда не вернется, или узнать, что она жива, но не хочет возвращаться домой. В любом случае, никаких хороших новостей от полиции ожидать не приходилось. Ни на какой счастливый конец рассчитывать не стоило. Оставались только я и ты, поэтому я решила: чем скорее мы это переживем, тем раньше начнем новую жизнь.
Я размышляю над тем, на что сегодня намекнул Верджил. Существует и третий вариант развития событий, о котором бабушка даже не предполагала: может быть, мама сбежала не от нас, а от обвинения в убийстве. Как по мне, такое о своей дочери тоже не очень-то хочется узнать.
Я, если честно, не считаю свою бабушку старой, но когда она встает с кровати, то выглядит на свой возраст. Двигается медленно, как будто у нее все болит, потом останавливается в дверях.
– Я знаю, что ты ищешь в компьютере. Знаю, что ты никогда не переставала задаваться вопросом, что же произошло. – Голос у бабушки такой же слабый, как и лучик света, очерчивающий ее фигуру. – Наверное, ты смелее меня.
В маминых журналах есть одна запись, похожая на резкий разворот на сто восемьдесят градусов – момент, когда она могла бы стать совершенно другим человеком, если бы свернула с выбранного пути.
Возможно, тем, кем является сейчас.
Ей тридцать один, она работает над докторской в Ботсване. Какой-то отдаленный намек на то, что она получила плохие вести из дому и с головой ушла в работу: описывала, какое влияние на слонов оказывают травматические воспоминания. Однажды случайно наткнулась на молодого самца, чей хобот застрял в проволочном силке.
Я догадалась, что подобные случаи не редкость. Исходя из того, что я прочла в маминых журналах, жители некоторых деревень питались в основном мясом обитающих в кустарнике животных, и охота повсеместно становилась прибыльным делом. Но в силки, которые ставили на импалу – чернопятную антилопу, – иногда попадали и другие животные: зебры, гиены, а однажды и тринадцатилетний слон по кличке Кеноси.
В таком возрасте Кеноси уже не являлся частью материнского стада. И хотя его мать Лорато все еще была матриархом, Кеноси вместе с остальными молодыми самцами отбился от стада – группа скитающихся самцов-подростков. В период спаривания он задирался к своим приятелям, как глупые мальчишки в моей школе толкают друг друга перед девчонками, чтобы те обратили на них внимание. У подростков всему виной обычная игра гормонов, и одни представители мужского пола могли рисоваться перед другими, просто демонстрируя свою взрослость и отвагу. У слонов то же самое: самцы постарше вытесняют самцов помоложе из процесса спаривания – что с точки зрения биологии просто идеально, поскольку самец слона полностью готов к размножению только в возрасте тридцати лет.
Правда, Кеноси могло, в конечном итоге, и не повезти со спариванием, потому что силки едва не оторвали ему хобот, а без хобота ни один слон не выживет.
Моя мама заметила, что Кеноси ранен, и тут же поняла, что он умрет медленной и мучительной смертью. Поэтому она отложила свое исследование и вернулась в лагерь, чтобы позвонить в департамент дикой природы – государственный орган, уполномоченный избавить слона от страданий. Но Роджера Уилкинса, в чьем ведении находился заказник, только недавно назначили на этот пост.
– У меня дел по горло, – ответил он маме. – Пусть природа сама обо всем позаботится.
В этом заключается работа любого исследователя: уважать природу, а не управлять ею. Но хотя эти животные были дикими, все равно это были ее слоны. Моя мама не стала бы стоять без дела и смотреть, как страдает животное.
47 
