57 
Когда он освободил ее, она встала на колени. Затем толкнула его назад на матрас, и он позволил ей это. Где она пронзит его кожу в первую очередь? Скорее всего, Джозефина выпьет его досуха. Член Руна встал от этой мысли, несмотря на то, что разум взбунтовался.
Она выиграла.
Рун убеждал себя, что может снова довести ее до грани. Но он утратил вкус к продолжению.
Пытать ее — пытать себя.
Вампирша оседлала его, сев прямо над изнывающим членом. Ее насквозь мокрая киска мучила Руна, дразня тем, что он не мог получить. Опустится ли она на него?
Казалось, Джозефина сопротивлялась этому желанию. Почему она не двигается на его члене? Она сдерживается! Я не понимаю ее!
Подавшись вперед, Джо обхватила его лицо трясущимися руками. Он не представлял, о чем она думает. Она ни чем не выдавала своих мыслей...
Наклонившись, вампирша прижалась губами к его щеке.
У Руна вырвался вздох. Почему она это делает?
Затем она нежно поцеловала его подбородок. Кончик носа. Лоб. Потерлась носом о чувствительную точку за ухом.
— Ты... благодаришь меня?
Она отстранилась.
— Да.
— За то, что я причинил тебе боль?
Она покачала головой, шелковистые локоны каскадом укрыли ее плечи.
— За то, что ты заставил меня чувствовать себя живой.
Его взгляд опустился к ее губам. Он должен поцеловать ее, он не может больше ждать. Рун сжал ее затылок.
— Я хотел поцеловать тебя с тех пор, как впервые учуял.
Ложь. Он хотел этого всю свою жизнь.
Целоваться не убивая?
Она облизала свои чувственные губы, приглашая его к действию.
— Сделай это, Рун.
Он притянул ее голову ниже. Их взгляды встретились. Их губы разделяют лишь несколько миллиметров, он сглотнул. Напряженный момент.
— Я так долго ждал...
Он притянул ее к себе.
Соприкосновение.
Мягкие, податливые губы трепещут возле его губ. Рун замер, купаясь в этой роскоши, упиваясь ощущениями.
Он проник языком в уютное тепло ее рта. Ему было известно, что его яд не действует на нее, но привычка заставила его напрячься.
Будто успокаивая, ее язык встретился с его. Когда она обвела кончиком языка его язык, ощущения разлились по каждому сантиметру его тела. Его член пульсировал так сильно, что приподнимал ее.
Джозефина застонала от удовольствия. Только от удовольствия.
Самые эротичные звуки, которые его подергивающимся ушам доводилось слышать.
Рун сильнее сжал ее затылок, его рука задрожала, когда он углубил поцелуй. Он заявлял права на ее рот, языки переплетались... пока их дыхание не слилось воедино. Пока он не услышал, как бьются в унисон их сердца.
Этот поцелуй ощущался правильным. Ее губы ощущались правильными.
Он так сильно хотел этого. А реальность чертовски превзошла все его ожидания. Рун снова застонал.
Джозефина снова с любовью обхватила ладонями его лицо, и от этого в его груди что-то сжалось. Ее губы... ее губы учили его нуждаться. Снова чувствовать.
Эту женщину. Эту вампиршу. Ее нежный, сладкий поцелуй.
Рун хотел научить этому и ее. Продемонстрировать, почему он тот, кого она должна желать. Что у него достаточно сил для них обоих. Она будет желать его поцелуя... также как и его крови.
Он лизнул ее клык. В тот момент, когда его кровь коснулась ее языка, Джозефина напряглась.
Они застыли. Тук... тук... тук...
— М-м-м, — вскрикнула она, полизывая его.
Рун снова поцеловал ее, одаривая так же, как она одаривала его.
Тем не менее, Джозефина до сих пор не двигалась на нем. Сжав ее бедра, он притянул ее к своему члену.
Больше ничего не требовалось.
Она вскрикнула прямо в его губы. Оргазм заставил ее сосать его язык и тереться о член, мокрая киска скользила от основания до самой головки.
Экстаз.
Рун вздрогнул, мгновенно оказавшись на грани разрядки. Причины, по которым он не мог подмять ее под себя и кончить глубоко внутри нее, померкли.
Вампирша приподнялась над ним, покачивая бедрами, ее глаза закрылись. Кровь стекала из уголка губ. Выражение лица лишено смысла.
Охрипшим голосом он сказал:
— Ты бы пила из меня до бесконечности, если бы я позволил тебе это. Стала бы маленькой обжорой.
— Стала бы, — простонала она, вцепившись в свои волосы. — Я бы кусала тебя и днем и ночью.
57 
