Последние отзывы

  92  

— Чтобы найти меня, понадобился год?

— Мы с тобой познакомились год спустя. Всё, о чём рассказывал Максим — и что я считал идиотской чушью — оказалось правдой. Однажды я спросил его, как мне узнать свою женщину. В теории. Он ответил: «ты почувствуешь, что тебя будто молния ударила». Это было ещё мягко сказано. Как только я увидел тебя — я понял всё.

Первое, что сказал мне Дмитрий: «Ты…» Этот мужчина действительно верил, что я предназначена ему судьбой.

— Вика, раньше я тебе не подходил. Ты бы едва меня узнала. — Он полностью развернулся ко мне. Мне показалось, что сейчас он и физически и эмоционально готов открыть свои секреты. — Даже после всех перемен мне бы хотелось больше времени на подготовку к встрече с тобой; я по-прежнему боюсь уплыть. Я ни разу не получал сексуального удовлетворения с кем-либо без диссоциации. Чем сильнее удовольствие, тем глубже отстраненность. Но вот появилась ты.

— Когда мы были в ванной…

— Мне хотелось верить, что на тебя я буду реагировать по-другому, но всё же я решил не искушать судьбу и не кончать. Но ты меня слишком возбуждала. Мне нужна была разрядка. Я обезумел, но совершенно по-другому… — он смотрел мне в глаза, — …и помню каждую секунду, проведённую с тобой.

Я резко втянула воздух.

— Неужели раньше у тебя такого не было?

Он покачал головой.

— То же самое случилось, когда я кончил в твоей квартире: чистое наслаждение. Но в нашу брачную ночь, когда ты опустилась на колени и принялась ласкать меня языком, я понял, что существуют новые высоты.

— Поэтому ты остановился.

— Да. Я пожаловался Максиму, потому что он обещал, что когда я встречу свою женщину, всё пойдёт по-другому. Я сказал, что не могу пойти на такой риск: диссоциировать навсегда и больше никогда тебя не знать. — Дмитрий не смотрел на меня, — мне просто нравится… быть с тобой.

Мне тоже нравится быть с тобой.

Он вновь перевёл на меня взгляд.

— Но Максим сказал: «Твоя жена заслуживает полноценную жизнь со всем, что к ней прилагается». И я решил, что у тебя будет настоящая брачная ночь, даже если это меня убьёт. Впервые удовольствие другого человека было более важным, чем моё собственное. Ничто не могло мне помешать обладать тобой. Так что после стольких лет сопротивления диссоциации, я остановился.

— Ты решился на это ради меня, рискуя навсегда себя потерять? — Решился ради женщины, которую к тому моменту знал лишь несколько дней? — Либо он был самым сумасшедшим мужчиной на свете, либо самым отважным.

Короткий кивок.

— И когда я вот так распахнул свой разум, приготовившись пропасть навсегда, ты проникла в каждую клеточку моего тела. Захватила мысли. Ничто не могло выдернуть меня из реальности, потому что я занимался любовью с моей женой. Каждый твой вскрик, запах волос или невообразимая мягкость кожи — всё это приковало меня к тебе.

— Ты говоришь так, словно я стала ключом к твоему выздоровлению, — обеспокоенно произнесла я.

— Я много трудился. Научился справляться. Но у меня просто не было стимула, чтобы принять по-настоящему пугающее решение.

Там, у обрыва, он сказал «пусть кровоточит».

Я вновь посмотрела на его руку.

Дмитрий был мрачен.

— Ты веришь, что я стал теперь совсем другим?

— Никогда больше так не делай, Дмитрий. Никогда-никогда. Пообещай мне.

— Очень хорошо, я могу это пообещать, — согласился он, добавив, — пока ты жива.

— Дмитрий! — я отпустила его руку и сжала свои виски.

— Это я тоже не должен был говорить вслух?

Что же я буду делать, если он узнает, сколько лжи я ему наговорила? Разве я не поступила как Орлов, хитростью сблизившись с Дмитрием, обманывая его, используя и предавая? Внутреннее чутьё требовало как-то выпутаться из этой ситуации. Но капкан уже захлопывался.

Дмитрий сказал, что успел познать столько сомнений и неуверенности, что этого хватило бы на целую жизнь. И хотя мне меньше всего хотелось бы добавлять ему новых, это казалось неизбежным. Что бы я не предприняла, это так или иначе причинит ему вред.

Он вновь прочистил горло.

— Теперь, зная мои секреты, ты будешь по-другому ко мне относиться? — Мой муж затаил дыхание.

Он только что весь передо мной открылся. Несмотря на такое травмирующее начало (отцовская злоба, убийство любимой мамы, страдания братьев, ужасающее поведение опекуна) Дмитрий Севастьянов умудрился вырасти благородным, сильным, мужественным и замечательным.

  92