очень нудно 
2 
— Привлекательнее старших братьев? — Я уже видела их в пентхаусе — двух крепко сложенных черноволосых красавчиков, которые глаз не сводили со своих жён.
— Гораздо привлекательнее. — Пит изобразил на лице простодушие. — Поверь мне.
— Поверить тебе? — Несмотря на обстоятельства, мы оба хихикнули. — Я тоже умею делать бесхитростное выражение лица, научилась этому раньше, чем смогла читать.
Сердитый голос донёсся со смотровой площадки, где Дмитрий развернул очередных девушек, посмевших вломиться в его укрытие.
Вскоре девицы в платьях, едва прикрывавших промежность, продефилировали вниз по лестнице. Все они говорили одновременно.
— Ну и козёл!
— Да плевать, что он красавчик, разве можно такое говорить?
— Разве можно быть таким сексуальным? И таким злым?
Я узнала Шэрон, официантку, живущую в том же многоквартирном доме, что и я. Полногрудая брюнетка и сама не чуралась мошенничества.
С бокалом шампанского в руке она махнула своим подружкам идти к бару, а сама подплыла к нам; при каждом шаге надетое на ней открытое платье без бретелек с трудом пыталось удержать на месте её сиськи.
Привстав на цыпочки, она чмокнула моего брата в щёку и дружески проворковала:
— Пити Трижды.
Клички у мошенников могли быть просто жаргонными словечками, но свою Пит получил заслуженно. Даже будучи пойман за руку, он все равно обхитрил бы вас ещё дважды — вот как он был хорош.
Меня прозвали Вайс ещё в детстве. Участвуя в семейных аферах с инвестициями, я завоевала славу девушки, хладнокровной, словно лёд.
Долгие годы мы выбирали людей, желающих получить что-то в обмен на ничто, и продавали им ничто в обмен на что-то.
Но это время прошло…
— Шэрон, ты, как всегда, великолепна, — невозмутимо ответил Пит.
— Очаровашка. — Поправив причёску, она оглядела меня с головы до ног. — Клевое платье, Вайс. Классика.
— Спасибо, куколка. — Это белое платье с одной бретелькой было сшито несколько месяцев назад для одного дела. Сегодня я изображала сексуальную, но милую девушку, которая отличалась от обычной авангардной и дерзкой меня. Чёрные ногти сегодня были накрашены лаком натурального оттенка, макияж тоже был нейтральным. Серьги-шипы я сменила на бриллианты-гвоздики (читай: с цирконами), а длинные волосы собрала в элегантный пучок. Вместо ботинок на платформе я выбрала туфли на шпильке с ремешком вокруг щиколотки.
Шэрон отпила из бокала.
— Приоделась для этого лоха Себастьянова? — Лохом мы называли любого, не вовлечённого в схему.
— Произносится через «в», — вставил Пит. — Се-вас-тья-нов. — Мелочи были нашей профессией.
Шэрон пожала плечами, платье держалось уже на честном слове. Её перекаченные сиськи далеко превосходили мой собственный размер 7 °C; напитки она могла бы вообще разносить без подноса.
Я всегда представляла, как она под цирковой марш удерживает своими буферами бокалы с мартини.
— Нет, не для него. У меня был толстосум на примете. — В махинациях многое зависело от одежды, и мой внешний вид идеально подходил для состоятельных мужчин. Найджел, мой клиент, как раз на него купился. Однако потом он внезапно бросил меня в лобби отеля без объяснения причин. — Разводка не удалась, так что Пит пригласил меня сюда. — На разведку. Сейчас я ни на что больше не годилась.
Медовая ловушка может обойтись без пчелиных укусов.
— Похоже, неделя у тебя выдалась ещё та, — заметила Шэрон. — Я видела на твоей двери уведомление о выселении.
Я понизила голос:
— Всего один-единственный раз я забыла надеть шейный корсет.
Пит вздёрнул свои светлые брови. О выселении я ему не рассказывала, чтобы не усугублять ситуацию, учитывая мои предыдущие провалы.
— Такое случается даже с лучшими из лучших, — Шэрон допила шампанское. — Если лопнула труба, то пошло оно всё на.
Я улыбнулась.
— Обожаю эту поговорку.
— А как ты узнала о вечеринке? — спросил её Пит.
— Какая-то ненормальная по имени Алисия или Джессика или ещё как-то пригласила весь Стрип, сообщая каждому, что собирается подцепить кита. Ну, я и заявилась, чтобы загарпунить эту рыбку. Без вариантов. Как он сказал «Я знаю, какая женщина мне нужна, и ты — не она» Русские — отстой.
Мы с Питом переглянулись. У нас имелся собственный русский сообщник, который был, типа, нашим дедушкой.
2 
