Последние отзывы

  26  

Мэри расхохоталась и заметила:

— Из личной помощницы ты перевел меня в няни, а из няни я превратилась в репетитора. Но вот тут-то ты, я думаю, ошибся: ведь я не имею ни малейшего понятия о методиках преподавания.

— Ты хорошо знаешь английский и математику. И я уверен, у тебя вполне хватит знаний по истории и географии, чтобы обучать детей семи и восьми лет. А если ты обнаружишь в чем-то пробелы, я достану все необходимые книги, и у нас с тобой получится прекрасный учительский дуэт… Но ты, я вижу, не в восторге от всей этой затеи.

— Честно говоря, да, — согласилась с ним Мэри. — Я полагала, что ты будешь работать ежедневно и полный рабочий день, а я буду тем временем заниматься с Алексом и Робертино. Я даже не думала, что мне придется жить с твоей матерью. Я предполагала, что у тебя есть собственная вилла.

— Я продал ее, — ответил Кармело, — потому что не видел смысла держать ее, поскольку появляюсь на Сицилии довольно редко. К тому же, когда я все-таки прилетаю сюда, то считаю своим сыновним долгом пожить вместе с матерью… Мэри, я хочу, чтобы тебе здесь было хорошо. Надеюсь, мы все проведем время на острове неплохо. У меня, естественно, целая уйма дел, но я намерен немало дней посвятить Робертино.

Неужели только угроза похищения сына позволила Кармело осознать, насколько Робертино ему дорог? Мэри не понимала этого мужчину. Алекс для нее был всем, что она имела в жизни, и он всегда будет оставаться для нее таким. Она никогда не стала бы пренебрегать им так, как Кармело пренебрегал своим сыном.

Неожиданно в кухню вошла мать Кармело. Повернувшись к ней, сын спросил:

— Тебе что-то понадобилось, мама?

Темные глаза женщины презрительно сверкнули в сторону Мэри, а затем вновь уставились на сына. Мгновение спустя он услышал:

— Мне нужно несколько минут твоего времени, если ты сможешь уделить их родной матери.

Мэри тотчас поднялась из-за стола и демонстративно покинула кухню, вежливо бросив на ходу:

— Мне нужно разыскать наших мальчиков.

Выйдя наружу, она поняла, откуда в характере Кармело взялась такая властность. С другой стороны, в глубине его души таились такие качества, как доброжелательность, великодушие, сострадание. Мэри сомневалась, что многие люди замечали эти качества. Возможно, этими достоинствами своей натуры он был обязан отцу. Или она просто еще плохо знает миссис Аличени? Может быть, теплота и доброжелательность не чужды матери ее босса? Если так, то она удачно скрывает свои достоинства. По крайней мере, от незваной гостьи.

Алекса и Робертино Мэри нашла на одной из террас, где они пинали друг другу футбольный мяч. Быстро устав от этого занятия, дети попросились в бассейн. Мэри не только позволила им поплавать, но и сама решила присоединиться к ним. Однако, когда она направилась в свою комнату, чтобы надеть купальник, ей встретилась мать Кармело. Смерив молодую женщину полупрезрительным взглядом, она сказала:

— Хотела бы обмолвиться с вами парой слов, если не возражаете. Пройдемте со мной, пожалуйста.

Они вошли в комнату, которую Мэри приняла за частную гостиную миссис Аличени. Женщина плотно закрыла за ними дверь и едва ли не ошеломила Мэри вопросом:

— Скажите мне честно, в чем цель вашего приезда на этот остров?

— Я полагала, она вам известна. — Несмотря на явную враждебность во взгляде почтенной дамы, Мэри приложила максимум усилий, чтобы говорить с ней спокойным, вежливым тоном.

— Насколько мне известно, ваша основная функция здесь быть няней Робертино, — сказала миссис Аличени. — Но фактически вас интересует мой сын, не так ли?

— Кармело нанял меня, чтобы я присматривала за его сыном. — Мэри решительно тряхнула головой. — Эта идея исходила не от меня.

— Но вы влюблены в моего сына. Разве не так?

— Абсолютно не так.

— А я думаю, что так. Давайте все сразу расставим на свои места, мисс Мэри Коул. Вы не совсем подходите моему сыну. Он никогда не вступит в брак с женщиной, которая имеет незаконнорожденного ребенка, и я позабочусь о том, чтобы между вами не возникло ничего серьезного. Кроме того, он до сих пор любит Лусинду.

Мэри стало не по себе. Кто такая Лусинда, черт бы ее побрал? Видимо, невысказанный вопрос явственно проявился на ее лице. Тонкие черные брови миссис Аличени поднялись вверх, и она сказала:

— Разве он не говорил вам о ней? Лусинда была его женой. Он очень любил ее. Когда она умерла, он не находил места, не знал, как жить дальше. Сомневаюсь, что ее сможет когда-нибудь заменить какая-либо другая женщина.

  26