Последние отзывы

  37  

За исключением одного.

Он не знал, что Кариф уже женат.

— Вы уберете своих шпионов, — мрачно сказал он, — и оставите ее в покое.

Уголки губ Акмаля недовольно поползли вниз, он хранил многозначительное молчание.

— И подготовите для нее приглашение на банкет.

Визирь был по-прежнему недоволен, он ссутулился и нахмурился. Однако старик опустил голову и произнес:

— Да, ваше величество. — Он поднял глаза, его глаза-бусины сверкали. — Но она навсегда будет для вас только любовницей. Люди никогда не примут такую женщину в качестве вашей жены. Женщину, у которой было так много любовников, что она нарочно упала с лошади, чтобы потерять своего безымянного, порочно зачатого ребенка…

Перед глазами Карифа встала красная пелена. Сделав два шага вперед, он схватил визиря за горло.

— Это был несчастный случай, — прошипел он. — Несчастный случай. Что касается ее многочисленных любовников, то у нее был только один любовник. Это я. Вы меня понимаете, аль-Саир? Я был ее любовником! Единственным!

Глаза старика едва не вылезли из орбит, когда Кариф совладал с собой. Он отпустил визиря. Тот наклонился, схватившись за горло, закашлялся.

— Никогда больше не говорите о ней в таком тоне, — отрезал Кариф. По-прежнему рыча, он в ярости повернулся и зашагал по коридору.

Его сердце все еще было переполнено яростью, когда он нашел Жасмин в королевском саду. Стояли сумерки. Она спала, сидя на мягком диване в тени. Перевернутая книга лежала у нее на коленях. Он остановился, смотря на любимую женщину, в который уже раз восхищаясь ее красотой.

Жасмин спала мирно, как ребенок. Ветер осторожно проникал сквозь листья деревьев, касаясь распущенных волос, упавших на ее лицо. На ней был черный облегающий свитер поверх белой рубашки с высоким воротничком и длинная черная юбка. На ногах у нее красные расшитые туфли без задников.

Ее милое лицо было не накрашено и выглядело красивым в своей естественной простоте. Скромная, простая…

Жасмин казалась идеальной женой и матерью — совершенное создание для любого мужчины.

Глубоко вздохнув, он стал успокаиваться. Кариф даже улыбнулся. Затем его взгляд упал на ее руку, и он увидел, что она по-прежнему носит бриллиантовое кольцо, подаренное Хаджаром.

Карие глаза Жасмин внезапно распахнулись. При виде Карифа ее лицо осветила улыбка, проникшая в его душу.

— Кариф? — Сладкие переливы ее голоса ласкали его, словно теплая волна. — О, как я скучала по тебе сегодня!

Он сел рядом с ней, беря ее за руки:

— Я думал, этот день никогда не кончится.

— И снова ты нашел меня в королевском саду, — извиняющимся тоном произнесла она, — где мне не следует находиться.

— Сад твой, — резко ответил он. — Тебе можно тут быть.

Она попыталась улыбнуться, но выражение ее лица осталось неуверенным. Жасмин посмотрела на руку и повертела кольцо:

— Только сейчас…

Глядя на кольцо — вещественное доказательство принадлежности Жасмин другому мужчине, — Кариф внезапно велел:

— Сними его!

Она удивленно подняла на него глаза:

— Зачем?

— Сними его!

— Нет.

— Ты не выйдешь завтра за него замуж!

Выражение ее лица стало мятежным.

— Выйду! — Жасмин вскочила. — И если ты не можешь смириться…

— Мы не будем говорить об этом сейчас. — Он схватил ее за запястье. — Просто пойдем вместе на сегодняшний королевский банкет.

Она взглянула на его руку, держащую ее за запястье.

— Это так мы будем осторожничать? — усмехнулась Жасмин. — Будем рядом друг с другом на банкете, как любовники, на глазах у всего мира? — Она покачала головой, и он увидел в ее глазах слезы. — Признайся, что я была права, — прошептала Жасмин. — Дворец уже нас разлучил. Давай с этим покончим. Мы должны расстаться.

С тяжелым сердцем он посмотрел на нее. Как ему удастся ее переубедить? Ведь она права!

Но, глубоко вздохнув, он тряхнул головой:

— Еще одна ночь…

— Ничего не изменится.

— Пойдем со мной на банкет. Позволь мне в последний раз попытаться переубедить тебя, убедить не выходить за него замуж. Последняя ночь. — Он стиснул зубы. — Потом, если ты не изменишь своего решения стать его женой, я попрощаюсь с тобой.

Он смотрел на ее лицо, выражение которого было и страстным, и измученным.

— Ты разведешься со мной?

— Да.

  37