37 
— Боже, ты великолепна, — прошептал он, видя, как ее кожа стала пунцовой от желания.
Невероятно дикая и восхитительная, с откинутой назад головой и вздымавшейся от тяжелого дыхания грудью, она вспыхнула, как пожар, горя помимо своей роли именно так, как ожидал он. Она была влажной, мягкой и горячей, и его ласки почти довели ее до высшего наслаждения.
Лукас положил руки на ее ягодицы и начал раскачивать Ди на своем бедре. Она дрожала, стонала и не могла остановиться, а низкие задыхающиеся звуки становились все громче по мере того, как усиливалось мучительное желание. Мужчина и женщина двигались в сводящем с ума ритме, и это продолжалось до тех пор, пока Ди не показалось, что каждый мускул ее тела напрягся и затрепетал в конвульсиях, а ее чувства взорвались ураганом ощущений. Мощные волны экстаза, прокатившись одна за другой по ее телу, оставили Ди в руках Лукаса слабой, как котенка, полубессознательной и размякшей. Лукас опустил ее на пол, его лицо было напряжено от страсти. Если бы он потратил время на то, чтобы отнести ее в спальню, она успела бы прийти в себя я снова начала сопротивляться. С Ди все было сложно, и уж конечно, финал происходящего должен был оказаться сложным. Он понимал, как трудно ему будет преодолеть ее девственность.
В ее горле зародился низкий звук, а стройные ноги поднялись и обхватили его спину. Лукас прижал свой рот к ее губам, чувствуя их вялую реакцию и слабое скольжение ее рук по его шее. Он наслаждался сладостью ее ответных движения, стараясь не быть с ней грубым. Потом она закричала. Это был, как он и ожидал, крик мучительной боли и ярости. Она рванулась, и все ее тело извивалось и изгибалось, пытаясь вытолкнуть его из себя. Все приводило ее в бешенство: жгучая боль, когда он с силой вошел в нее, его вес, прижимавший ее к полу, само проникновение в ее тело. Она не смогла смириться с этим и только бессознательно боролась с этим господством, этим вторжением.
Ди, безусловно, была чувственной, и Лукас уже показал ей вершину физического наслаждения. Он надеялся скоро сломить ее сопротивление. И этот момент наступил. Она уже устала от их предыдущей борьбы и своего оргазма. Он чувствовал, как ее мускулы начали расслабляться, и хотя она почти сразу же снова напрягала их для нового сражения, промежутки между схватками все увеличивались, пока борьба не прекратилась полностью. Она неподвижно лежала, тяжело дыша, и ее глаза были закрыты, чтобы не видеть торжества в его взгляде.
Он поцеловал ее в лоб и откинул прядь волос с ее лица.
— Все еще больно? — прошептал он, наклонившись к ее виску.
Она беспокойно зашевелилась и положила руки на его бедра, не зная, прижать его к себе или оттолкнуть.
— Да, мне не нравится это, но сейчас уже не так больно, как было вначале.
— Просто полежи спокойно, дорогая. Если все еще будет больно, я остановлюсь.
— Ты давишь на меня, — произнесла она низким голосом. — Ты мог хотя бы положить меня на кровать.
— Мы отправимся на кровать позже, — пообещал он, щекоча ее губы своими.
Ди посмотрела на него. Ее взгляд был серьезным и вопросительным.
— То, что ты заставил почувствовать меня перед этим… Ты сможешь сделать, чтобы я почувствовала то же самое опять?
— Если я сделаю это правильно. Если ты достаточно сильно захочешь меня.
Она коротко рассмеялась и подняла свои колени к его ягодицам.
— Тогда я хочу тебя.
— Достаточно сильно?
Она знала, о чем он спрашивает, и ее темно-зеленые глаза встретились с его ярко-голубыми.
— Да, достаточно.
Он медленно двигался, проникая вглубь, Ди задохнулась, ее тело выгнулось дугой.
— Ты не хочешь, чтобы я остановился? — спросил он на всякий случай.
Руки Ди сжались на его бедрах.
— Нет, — ее голос был сдавленным. — Нет, нет.
Часом позже они лежали в постели, опустошенные и почти уснувшие. Когда он перенес ее на кровать, Ди убедилась, что любовь могла быть медленным переплетением тел, горячим и томным, которое привело их к такому же финалу. Он показал это, опять доведя ее возбуждение до исступления.
Лукас занимался любовью со многими женщинами, но ни одна из них не увлекала его так, как Ди. Его восхищали изменения, производимые страстью в ее теле. В постели она была кошкой и отдавала так же неистово, как и брала. Он убедился, что занятие любовью с Ди было одновременно утомительно и головокружительно, как покорение гребня приливной волны, пока она не обратится в мелкие буруны у берега.
37 
