Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
176 
– Ну да. Затем, чтобы убить.
– Мы видели… видели… дар дан… дар дан… недостойному… он взял-взял… украл! Крал!
Черные вороны каркали и хлопали крыльями, а Варг достал из кармана серебряного волка.
– Дар не требует ответа. А вещь твоя у тебя. Так чего же ты хочешь? – Хель взмахнула рукой, и вороны исчезли.
– Взять то, что принадлежит мне…
Варг двинулася на великаншу, отгородившись от нее единственно щитом бубна.
– А знаешь, он ведь тоже хочет меня убить, – Джек вырвал руку. – И получается, что выбора на самом деле нет… но что мне выбрать? Быструю смерть или медленную?
Юлька предложила бы бежать, Свава – биться. Но обе промолчали.
– Остановись, – черные и белые пальцы схватили бубен, вырвали из рук Варга и отшвырнули к ледяным ступеням. – Ты сказал свое слово. Я сказала свое.
– Хольмганг? С тобой?
– Нет.
Воцарившаяся тишина показалась Юльке долгой… настолько долгой, что она сама захотела ее заполнить, но не смогла разомкнуть губ. И когда тишины стало слишком много, ее разрушил голос:
– Я… я… больно? Больно! Есть. Есть я. Я больно.
Драугр входил боком. Он выбрасывал ногу и руку, с одинаково скукоженными, сведенными судорогой пальцами, и, упираясь ими, замирал, чтобы перекинуть тело. И снова подтянуть под него руку и ногу. И снова выбросить.
– Ты издеваешься? – Варг перевел взгляд с Джека на Хель, а с Хель – на драугра.
Свава визжала от ярости, требуя убить мертвеца.
А разве мертвеца возможно убить?
Нет. Мертвецов удят, как рыб, и несут на прокорм другим мертвецам.
– Ты определенно издеваешься…
Драугр встал перед великаншей, вывернув шею, вглядываясь в отвратительное ее лицо.
– Я есть, – сказал он.
– Ты есть, – ответила Хель, и белая рука ее коснулась синюшного лба драугра.
– Я его создал!
Джек попятился, и Юлька-Свава встала, закрывая его спиной. А поскольку спина была слишком узка, ей пришлось создать крылья.
– Тебе и отпускать. Если сумеешь.
И драугр засмеялся. Он хохотал и перепрыгивал с ноги на ногу, высоко подбрасывая колени. Плечи его оставались неподвижны, а руки болтались, словно два маятника.
Юлька попятилась. Она отступала и отступала, пока не оказалась у самой ледяной стены, которую прорезали узкие ступени. И Джек поднялся на первую.
– Не совершай ошибки, мальчик, – мягко произнес Варг. – Лучше быстрая смерть, чем…
Он не успел договорить – драугр рванул и вцепился в горло обеими руками, сдавил, пробивая кожу синюшными пальцами, выдавливая из человека кровь и рвоту. Драугр висел, прижаимаясь к Варгу всем телом. Он не пытался опрокинуть, но просто держал, и Свава поразилась силе мертвеца.
Джек поднялся еще на ступень.
– Больно!
– Будет больно, – Варг вывернулся из объятий драугра и сам схватил его за клочья волос. – Будет очень больно, Джек. Так больно, что ты себе и представить не в состоянии.
Он дернул, заставляя мертвеца запрокинуть голову, и шея затрещала, сухо, громко.
– Твоя кровь уйдет в лед, а ледяные воды Горячего ключа наполнят тело. Они дадут тебе достаточно тепла, чтобы не умереть, но…
Драугр дергался, махал руками, силясь дотянуться до врага. Иногда у него получалось, и когти раздирали одежду и плоть. Розовой крови становилось все больше, но Варг, казалось, не замечал ран.
– …но недостаточно, чтобы жить.
Крутанувшись, Варг отшвырнул мертвеца. Тот пролетел через весь зал и рухнул на ледяные копья. Они пробили сухое тело и застряли в нем. Драугр же зашевелился.
Жук на игле. Синий жук на синей игле.
– Сердце Ниффльхейма? Так она говорила? – Варг шагал к мертвецу. – Сердце – это мышца, у которой одна функция – качать кровь.
– Но если сердце откажется быть сердцем, Ниффльхейм умрет, – сказала Хель.
И это было правдой.
Мертвецу удалось вырваться, и с воем бросился под ноги Варгу, но был встречен пинком в лицо. Он снова упал, на израненую спину, но сумел подняться.
– Больно, – пожаловался драугр.
– Боль, Джек. Ничего кроме боли, длящейся вечность. А я дам тебе отдых. Ты ведь устал? Прими подарок. Не бойся.
– Страх убивает, – Джек поднял взгляд на ледяные стены, где замерли мертвецы, ожидая суда. – Страх… всех убил страх. Я не боюсь.
Свава заплакала – нельзя обижать мертвецов. Они беззащитны. А Юлька велела убрать слезы. Она поняла, что следует делать. И когда драугр вновь набросился на врага, бессильный сокрушить, Юлька-Свава подняла бубен.
176 
