очень нудно 
119 
Глубоко вздохнув, я радостно улыбнулась и помахала им своей перебинтованной рукой. Обняв жену и ребенка, доктор Харрис помахал мне на прощанье, и они отошли от окна. Наверное, они отправились в отель. Им тоже нужно было отдохнуть и хорошенько выспаться.
Потом ко мне пришли мама и папа. Мы с ними долго обнимались, обливаясь слезами счастья.
В тот же вечер меня отпустили домой, в свою собственную кроватку, дав подробные инструкции относительно того, как ухаживать за своими ранами. Болеутоляющие средства сделали свое дело, однако я, несмотря на это, почти всю ночь провела без сна. У меня были и другие раны, которые нельзя ни забинтовать, ни залечить с помощью антибиотиков.
Еще до того как Одинокая бросила все свои воспоминания и ощущения в общий воображаемый котел, в котором они соединились с воспоминаниями и ощущениями других двойников, я успела всей душой полюбить Сэма. Из собственного опыта я знала, какими крепкими узами (пусть даже на короткое время) они были связаны — мать и ее ребенок. Потом я боролась с ней — теперь я в ночной тьме борюсь сама с собой.
Должна ли я обо всем рассказать маме и папе? Стоит ли мне забирать Сэмми к нам, чтобы растить и воспитывать его вместе с моей новорожденной сестренкой (или братиком)? Это было бы логично. Но разве я могла так поступить с Харрисами? И потом, что для Сэмми будет лучше: верить в то, что его мать умерла, или знать, что ее грубо насиловал сумасшедший маньяк до тех пор, пока она не забеременела?
Раздумывая над этой дилеммой, я спускалась по лестнице и неожиданно споткнулась.
Мама моментально бросилась на помощь, протянув ко мне свои руки, словно могла поймать меня, если я упаду. Ее живот стал уже довольно большим. Время неумолимо неслось вперед.
— Твой отец еще в кухне, он смотрит утренние новости. Он взял выходной на случай, если… если тебе понадобится помощь, — сказала мама.
— А-а, хорошо, — отозвалась я. Интересно, о чем он сейчас думает?
— Я сделала твои любимые тосты, — сказала мама, запинаясь. — Будешь есть?
Обычно по утрам я почти ничего не ела, но на этот раз, провалявшись на больничной койке целые сутки, испытывала зверский голод.
— Конечно, мама. Я бы с удовольствием съела тост, а может, даже целых восемь тостов, — ответила я и села за стол рядом с отцом. Я выбрала такое место, чтобы мы с ним могли не смотреть друг на друга, к тому же я не хотела мешать ему смотреть телевизор. — Вот только кому-то придется покормить меня.
Мама села за стол напротив, вилкой разделила тост на маленькие кусочки и принялась меня кормить. Она была невероятно милой и ужасно неловкой.
— Тебе нужно попрактиковаться, мама, — поддразнила ее я. — Начни как можно скорее, пока не появился мой младшенький.
— Скорее младшенькая. — Она усмехнулась. — Похоже, у тебя будет сестра.
Увидев мое перекосившееся от ужаса лицо, мама подумала, что я так отреагировала на ее сообщение. Однако дело было совершенно в другом. Позади нее на экране телевизора я увидела фото того мужчины. Оно занимало весь экран.
— О господи! — испуганно прошептала я.
— Эй, в чем дело? Ты что, не хочешь иметь сестру? — спросила мама.
У отца из рук выпала вилка и громко ударилась о тарелку. Его лицо стало бледным как полотно.
— Черт бы побрал эти новости! Сколько же все это будет продолжаться! — возмутился он, бросив полный ненависти взгляд на субботнюю газету, которую, судя по всему, еще не разворачивал.
Быстро повернувшись, мама посмотрела на экран и испуганно ойкнула.
Это лицо я знала лучше, чем свое собственное. Оно было единственным, которое я видела целых три года. В нем не было ничего примечательного, если не считать узких темных глаз, которые смотрели немного в сторону, так, словно мужчина страдал косоглазием. Его волосы были рыжевато-коричневыми с проседью. У него был маленький, безвольный подбородок и крошечные уши.
Телекомментатор не назвал его имени, просто сказал, что полиция собирает сведения об этом человеке, о его возможных связях, контактах, передвижениях за последние пять лет. Он сообщил, что тело этого человека нашли в Национальном лесном заповеднике Лос-Анджелеса. Мое имя вообще не упоминалось.
Я буквально прикипела к стулу, зачарованная, испуганная, потрясенная.
Схватив пульт управления, мама, резко нажав на кнопку, выключила телевизор.
119 
