623 
— Малфой?
— Что?
— Как думаешь, кто она?
Драко тут же понял, о чем он.
— Не знаю, — честно признался он. — Она выглядит как Гермиона. Прекрасно замаскировалась.
— Но ведь у тебя же есть предположения? Ну же, я знаю, что есть.
Драко кивнул.
Солнце уже встало, однако его свет не оживил красок на лице Гарри, тот по-прежнему был бледен и похож на призрак. Именно так он выглядел на втором курсе, сорвавшись с метлы во время матча и с хрустом сломав себе руку. Не то, чтобы Драко чувствовал вину или сильное огорчение по этому поводу — но какое-то сочувствие, заложенное изначально в каждом человеке, заставило его поморщиться. Бледное лицо, перекошенное от боли — да, сейчас он был точно таким же.
— Кто же меня так ненавидит? — с тоской спросил Гарри. — Кто все это придумал?
— Если это сможет тебя утешить, Поттер, — как можно мягче заметил Драко, — то, по моим подсчетам, это никак не связано с ненавистью к тебе.
* * *
Гермиона сидела в кабинете и ждала появления Дамблдора, безразлично глядя в окно, на светло-серое небо, расчерченное темными полосками облаков. Она устала, она не сомкнула ночью глаз, ее слегка шатало. О завтраке она думала с ужасом, но, к ее вящему облегчению, первым, кто утром постучался в дверь ее комнаты, была профессор Макгонагалл, сообщившая, что ее ждет директор. Вернее, не совсем первым: Гарри ночью рвался к ней, она открыла и, лишь взглянув на него, захлопнула дверь.
Знаю, он приходил извиняться, — подумала она. — Это было видно по его лицу.
Но ей больше ничего не хотелось выслушивать, она бы подивилась, если бы у нее на это хватило сил.
Дверь за ее спиной открылась, и она услышала, как кто-то вошел в комнату, прокашлялся и заговорил — это был Дамблдор, как она и думала.
— Боюсь, я вынужден кое о чем поговорить с вами, мисс Грейнджер.
Гермиона подняла к директору безразличный взгляд:
— Я знаю, сэр.
Мрачный и печальный, он встал за своим столом:
— Подойдите и присядьте, мисс Грейнджер.
Она кивнула, не представляя, откуда они могли узнать о событиях минувшего вечера, однако, судя по их лицу Дамблдора сейчас и лицу Макгонагалл, когда та пришла за ней, дело было серьезным. Не будь она в таком состоянии, она бы умерла от унижения, однако сейчас ей было не до того. Она прошла и села, куда указал Дамблдор, положив руки на коленки:
— О чем вы хотели поговорить со мной, профессор?
Дамблдор сел и печально взглянул на нее поверх своих очков-полумесяцев.
— Боюсь, что тема весьма серьезна, — тихо начал он, — в противном случае я бы не стал приглашать вас сюда, чтобы обсуждать личные дела других студентов, даже такого близкого вам друга…
— Я знаю, — уставясь в стол, перебила она, слыша отчаяние в своем голосе. — Вы хотите поговорить со мной о Гарри.
Дамблдор не ответил. Она сидела, не поднимая глаз. Наконец, он заговорил:
— Нет, мисс Грейнджер. Я хотел побеседовать с вами о мистере Уизли.
Она медленно подняла взгляд и увидела в его глазах жалость, доброту и сострадание.
— О Роне? — переспросила Гермиона шепотом.
Он кивнул:
— Мистер Уизли покинул нас.
На какой-то жуткий миг Гермиона подумала, что Рон умер. Комната вокруг дрогнула и покачнулась, и ей пришлось вцепиться в стол.
— Он… что?
— Он покинул свой пост старосты школы среди юношей, — Дамблдор опустил глаза и, взглянув следом за ним, она только теперь поняла, что поблескивающий квадратик на столе это значок… Это значок Рона, его значок старосты! Вот выгравированное имя Рона — со своего места она видела его вверх ногами… — Он покинул Хогвартс…
— Покинул школу? Как же он мог!..
— Учеба окончилась. Конечно, я мог бы задержать его, однако я не видел в этом никакого смысла. Надеюсь, что после каникул ему захочется вернуться…
— Нет, — прошептала Гермиона, не сводя глаз со значка на столе. — Он не сможет вернуться, не сможет…
— Мисс Грейнджер, я надеялся обсудить с вами тот факт, что теперь у нас нет более исполняющего обязанности старосты школы среди юношей.
— Нет, — повторила Гермиона и поднялась так резко, что уронила на пол свой стул. — Директор, скажите, может, он еще тут, может, еще не уехал?
Дамблдор встревожено взглянул на нее:
623 
