480 
— Драко, — заметил Люпин, — у вас отсутствующий вид.
— Просто возбужден моим предстоящим проектом, профессор, — ответил Драко с самым невинным видом.
Люпин послал ему взгляд из серии «хорошая попытка, малыш»:
— Задержитесь после урока, мистер Малфой.
…Опаньки! — пропел голос Гарри у Драко в голове. Драко бросил на своего почти-что-сводного-брата раздраженный взгляд, но вид у Гарри был невинен, как у ребенка. А ведь совсем недавно Гарри практически не мог скрыть свои чувства. Пожалуй хватит: Драко решил, что впредь будет следить, чтобы Гарри не обзаводился вредными привычками.
Урок закончился. Осталось пять минут до начала матча — в обрез, чтобы добраться до квиддичного поля. Гарри засунул пергамент с темами курсовых работ в сумку.
— Увидимся на поле, — бросил он через плечо Драко и ушел в обнимку с Гермионой.
Драко слабо кивнул в ответ и обернулся к преподавателю, обнаружив, что Люпин уже собрал все свои бумаги в кожаный портфель с золотыми застежками. Впрочем, золото никогда не действовало на Драко — оно так неестественно… В конце концов, будь они серебряные, они что — стали бы от этого хуже?
— Было весьма утешительно услышать, что ты уже размышляешь над вашей работой, особенно с учетом того, что после Рождества вы должны уже определиться со своим выбором, — Люпин улыбнулся. — Я потому и поставил вас с Гарри, что знаю о том, что праздники вы проведете вместе.
— И вместе с Гермионой. Так что не было никакой необходимости делать из нас пару.
— Она вполне может справиться одна. Ты — нет.
— Я могу…
— С Гарри у вас получится лучше, — перебил его Люпин, дав понять, что его решение окончательно. — Или существуют какие-то проблемы?
— Нет… гм… нет, — пошел на попятный Драко. На самом деле ему хотелось работать с Гарри, все дело было в том, что он купился на сообщение об этом таинственном проекте Гермионы.
Драко плохой, — сказал он себе в качестве эксперимента, однако ничего не произошло: самокритика явно не была его коньком.
— Я ничего не имею против.
— Вот и прекрасно, потому что Дамблдор и я это обсуждали, и нам бы хотелось, чтобы вы поработали вместе.
— Вы нас обсуждали?
— Мы это делаем довольно часто, улыбнулся Люпин и поднял свой портфель. — Удивлен?
— Думаю, нет, — Драко придержал дверь, пропуская Люпина, и пошел за ним по коридору. — Просто не могу понять — хорошо это или плохо?
— Никак, — дружелюбно ответил Люпин.
— А зачем вы меня задержали после урока?
Люпин остановился и с самым серьезным видом взглянул на Драко:
— Чтобы сказать тебе, что, в случае, если вы с Гарри столкнетесь с каким-либо проблемами, я бы хотел, чтобы вы обращались непосредственно ко мне. На Рождество я тоже буду в Имении — так что весь к вашим услугам.
— О… ну, ладно, — Драко не знал, что еще сказать, он в жизни не обращался к учителям за дополнительными консультациями. Кроме того он имел совершенно четкое представление, что думает Гарри по поводу обращения к педагогу. Все равно, зачем, — это был пунктик Гарри: он всего хотел достичь сам. Впрочем, как подозревал Драко, его самого это тоже касалось.
— Так мы и поступим.
— У тебя уже есть соображения, каким материалами вы могли бы воспользоваться?
Драко кивнул:
— Разберемся и решим, спасибо.
— Прекрасно, — кивнул Люпин. — Удачной игры, — добавил он и, к удивлению Драко, пожал ему руку. — Пусть победит лучший.
— А я думал вы фанат Гриффиндора, профессор, — удивленно произнес Драко. — Я думал, что вы все гриффиндорцы — и вы, и папа Гарри, и Сириус, и…
— И что ты еще думал? — мягко сказал Люпин и зашагал прочь, оставив Драко потрясенно смотреть ему вслед — что же он такое имел в виду? — пока он наконец не рванулся на квиддичное поле с единственным желанием не явиться последним.
* * *
Джинни с трудом сдерживала зевоту. Она сидела в раздевалке между Элизабет и Симусом на жесткой и неудобной деревянной лавке. Гарри произносил речь, пытаясь взбодрить их перед игрой, казалось, что все в нее полностью погрузились, даже Рон, который никак не мог справиться со своим наколенником. Гарри на редкость удавались такие предматчевые спичи, что немало удивляло Джинни: в обычных разговорах он совершенно не проявлял энтузиазма. Но квиддич, как и Гермиона, являлся предметом его страсти: он размахивал руками, волосы взлетали у него над головой, глаза горели. А как шла ему форма — этот полосатый бордово-золотистый свитер, светлые штаны, протекторы на ногах… Налокотники Гарри обычно не надевал, утверждая, что они тормозят движение во время ловли снитча, но всегда надевал черные кожаные перчатки без пальцев. Во всяком случае, зимой — всегда.
480 
