87 
Габби рассказала им, как в ней воспитывали страх к Чару, как ее бросила мама, потому что не могла справиться с ее видениями, как ее воспитала Грэм, учившая скрывать свой «дар». Габби сообщила им, о чем говорилось в «Книгах» О'Каллагенов о Чаре и как она поняла, что это неправда – по крайней мере об Адаме. Она рассказала, как решила бежать в ту ночь, когда увидела его, и как он ее выследил, и обо всем, что случилось потом.
Габби наконец призналась, что испытывала страх, в чем до этого момента она не признавалась даже самой себе. Что она как-нибудь переживет все это, сделает ради Адама все, что понадобится, но только – в отличие от ее подростковых фантазий – они уже не будут «жить долго и счастливо». Он вернет себе свое бессмертие, защитит ее, как и обещал, и снова возвратится в свой Чар – вот и все. В конце концов перед ним снова откроются огромные возможности, и Габби понимала, что в его жизни она мало что значит.
Вот и настанет конец сказки. Время вышло. Продолжения не последует. Останется только дразнящий вкус чересчур короткого романа на языке, после чего неумолимая реальность уже никогда не вызовет у нее интереса.
– Ну, во-первых, – ласково сказала Хло, – я думаю, уже слишком поздно, дорогая; ты уже влюбилась.
Гвен кивнула в знак согласия.
– А во-вторых, и это самое важное, Габби, – деликатно добавила она, – вопрос, который ты должна себе задать, состоит не в том, будете ли вы «жить долго и счастливо». Вопрос в том, сможешь ли ты спокойно жить дальше, если упустишь свое счастье сейчас и останешься ни с чем?
ГЛАВА 19
В тот вечер Габби неспеша привела в порядок прическу и нанесла макияж – роскошь, которую она не могла себе позволить уже несколько дней. Когда они путешествовали и перемещались, в тех редких случаях, когда она могла взглянуть в зеркало (обычно во время кратковременного пребывания в общественном туалете), Габби не нравилось, как она выглядела, а потому она и не задерживала взгляд на своем отражении. Но в этот вечер Габби была уверена, что они в безопасности, что им не грозят никакие бесцеремонные погружения в озера и падения со шпилей, и она решила для разнообразия выглядеть прилично.
Аспирин и горячий душ как рукой сняли последние признаки похмелья. Хло пригласила ее к себе, чтобы подобрать подходящий наряд, поскольку оказалось, что они носят одинаковый размер. Габби не терпелось надеть вместо джинсов что-то другое. Вообще говоря, ей не терпелось предстать перед Адамом во всем блеске; да, она себе в этом призналась. На самом деле, наверное, только мертвая женщина не хотела бы предстать во всем блеске перед ним.
Габби накрасила губы, пропустила волосы между пальцами – и те рассыпались у нее по плечам и спине, – а затем выпустила вперед несколько длинных прядей челки, чтобы те весело болтались у нее возле глаз. Несколько легких мазков дымчатых теней, немного туши для ресниц. Чуточку сверкающего блеска для губ, ровно столько, чтобы свет на них таинственно заиграл. И ровно столько, чтобы привлечь к ним внимание мужчины.
На этом, решила она, глядя в зеркало, дело косметики заканчивается. Дальше дело за одеждой; ей оставалось надеяться, что в гардеробе Хло найдется что-то очень женственное и немножко вызывающее.
Открыв дверь ванной, Габби вышла в примыкающую к ней спальню. И замерла. «Это невозможно», – подумала она, глядя на укрытую балдахином кровать. И дело было не в том, что бархатные завесы снова висели как ни в чем не бывало, и не в том, что кровать оказалась аккуратно заправлена, – все это было вполне возможно. Очевидно, все это сделала служанка, пока Габби принимала душ, брила ноги, втирала в кожу лосьон и наносила косметику.
Невероятным казалось то, что между шторами висело облегающее черное платье, по которому она так томно вздыхала в «Мейсис». «И то, – ошеломленно подумала она, подходя ближе к кровати, – что рядом стоят туфли на шпильке, которые мне так безумно понравились». И еще Габби заметила, удивленно оглядевшись, что неподалеку лежал кружевной бюстгальтер и трусики ее любимого бледно-розового цвета.
«И – о Боже! – подумала она, затаив дыхание, – неужели это коробочка из «Тиффани»?»
Вцепившись в отворот своего банного халата, она оглядела комнату. Никаких признаков его присутствия. Лишь в воздухе витал легкий, но отчетливый аромат жасмина, сандала и обольстительного мужчины, и Габби поняла, что Адам, по-видимому, переместился из комнаты всего несколько секунд назад, когда она заканчивала делать макияж.
87 
