Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
22 
– Я помню, – сказала мисс Мейбл. – О-о, мы все тогда молились за вас. Налейте мне еще чаю, мисс Нортрап.
Саманта была весьма удивлена, уловив в голосе мисс Мейбл приказные нотки. Она быстро огляделась вокруг. Кажется, кроме нее, этого никто не заметил. Все внимательно слушали миссис Биггерс, которая в подробностях рассказывала о перенесенных ею страданиях.
Наливая чай, Саманта задумалась. Кажется, сбывается то, чего она больше всего боялась. Переселившись в дом мисс Мейбл и мисс Хетти, она станет кем-то вроде бесплатной компаньонки, сиделки или служанки.
И только она одна возражала против такого решения. Все остальные, похоже, считали, что это и есть ее предназначение в жизни.
Поморщившись, Саманта попыталась отогнать от себя эти ужасные мысли, но выбора у нее, похоже, не было.
– …и тогда я слегла, – продолжала лепетать миссис Биггерс, – и сказала сквайру, что он может… – Вдруг она замолчала, изумленно уставившись на то, что находилось у Саманты за спиной. Широко раскрыв рот, она замерла от страха. Кажется, с ней это случилось впервые в жизни. Во всяком случае, Саманта не могла припомнить, чтобы эта дама лишалась дара речи.
И не только она одна потрясенно молчала. Все находившиеся в кухне женщины вдруг замерли, удивленно вскинув брови. На их лицах застыло выражение крайнего изумления.
И в этот момент Саманта ощутила его присутствие. Он был здесь, в этой комнате. Он – Марвин Браун.
Медленно повернувшись, она посмотрела на него – и от ужаса у нее прямо-таки волосы на голове стали дыбом. Он стоял, как говорится, в чем мать родила, прислонившись к дверному косяку.
Зрелище было таким, что просто дух захватывало. Его взъерошенные после сна черные волосы торчали в разные стороны, а лицо покрывала густая и уже довольно длинная щетина, ведь он уже несколько дней не брился. Он смотрел на них, тоже вытаращив от изумления глаза. Лицо его было мрачным и злым.
– Где я, черт возьми, нахожусь? – наконец пробормотал он.
ГЛАВА 4
Пошатываясь от слабости, окончательно сбитый с толку, Йель пристально разглядывал пятерых почтенных дам, расположившихся за кухонным столом. Дамы, в свою очередь, тоже уставились на него, широко раскрыв от удивления глаза.
Какой, однако, странный сон ему снится!
Мисс Нортрап, эта упрямая и несговорчивая дочь викария, тоже была здесь. Она стояла возле стола в черном траурном платье и держала в руках чашку с чаем.
Увидев его, она, похоже, окаменела от ужаса.
Ему уже не раз снилось, как он появляется голым на людях, но он до сих пор не мог понять, что это может означать.
На этот раз его сон был очень ярким, почти реальным.
Одна из дам тихо застонала от страха и выронила чашку.
Звук разбившегося фарфора вывел женщин из оцепенения, и за столом поднялся настоящий переполох.
Женщина, разбившая чашку, резко вскинула руки и закрыла ими глаза, чтобы не видеть его. Другая дама завизжала так громко, что у нее даже затряслись ленты на шляпе, и попыталась залезть под стол, который так зашатался, что начали падать и другие чашки. Жена хозяина гостиницы пыталась удержать их. Две чашки она поймала почти у самого края. Как же странно, что и она тоже ему снится…
Мисс Нортрап схватила его за руку и с неожиданной силой потащила назад, в спальню.
От смущения он покраснел до корней волос. Черт возьми, да ведь он совершенно голый! И в таком виде он предстал перед женой хозяина гостиницы и… дочерью викария!
Впихнув его в спальню, мисс Нортрап плотно закрыла за собой дверь.
– Мистер Браун, – совершенно спокойно сказала она, – почему вы разгуливаете по дому в… в чем мать родила?
Йель сдернул с кровати простыню и, завернувшись в нее, завязал на талии.
– А где, черт возьми, моя одежда? И кто такой мистер… – произнес он и замолчал, чтобы не выдать себя.
Он вспомнил свой ночной визит в фамильный склеп, когда он назвался мистером Брауном.
– Что вы сказали? – тут же спросила она тоном инквизитора.
Он быстро сменил тему разговора, рассудив, что лучшая защита – это нападение.
– Как я здесь оказался? Ведь я нахожусь сейчас в доме викария, не так ли? И где моя одежда! – с раздражением повторил он. – После того как я появился на этом вашем девичнике в чем мать родила, я чувствую себя последним идиотом.
Услышав его слова, она невольно улыбнулась. Саманта пыталась скрыть свою улыбку, однако он заметил, как дрогнули ее губы, и это несколько позабавило его.
22 
