очень нудно 
88 
Вульф выпрямился и прищурил черные глаза.
– Что значит «закончиться на мне»? Почему ты не хочешь детей, если так их любишь?
– Да, люблю, – тихо признался Ченс, – но они – Маккензи.
– Ты тоже Маккензи, – в низком голосе зазвучала сталь.
Ченс устало потер шею.
– В том-то и дело, что я не настоящий Маккензи.
– Не хочешь ли пойти в дом и сказать одной маленькой женщине, что ты не ее сын? – резко спросил Вульф.
– Черт, ни за что!
Ченс не мог обидеть мать подобными словами.
– Ты – мой сын. В полном смысле этого слова, ты мой.
Правда сказанных слов смирила Ченса. Он снова опустил голову на руки.
– Никогда не понимал, как ты мог принять меня с такой легкостью. Ты хорошо знаешь жизнь, которую я вел. Возможно, не во всех подробностях, но в общем можешь представить. Дикое животное – вот кто я был. А ты привел меня домой, разрешил находиться рядом с матерью и Марис…
– И доверие себя оправдало. Ведь так?
– Но могло получиться по-другому. Ты не знал, к чему это приведет, – Ченс помолчал, глядя в темные глубины самого себя. – Когда мне было десять или одиннадцать, я убил человека, – продолжил он без всякого выражения, – вот кого ты пустил в дом. Я воровал, обманывал, нападал на других детей и бил их, а потом отбирал у них все, что хотел. Таким ребенком я был, и этот ребенок до сих пор живет во мне.
Взгляд Вульфа стал жестким.
– Если тебе в десять лет пришлось убить, то подозреваю, ублюдок это заслужил.
– Да, заслужил. Дети, живущие на улицах, легкая добыча для извращенцев, – Ченс стиснул руки. – Я должен рассказать Санни. Не могу просить ее выйти за меня замуж, не предупредив ее, во что она ввязывается, и какие гены я передам ее детям, – он хрипло рассмеялся, – хотя я понятия не имею, какие они – мои гены. Я не знаю о своих родителях ничего, вдруг моя мать была наркоманкой, шлюхой или…
– Прекрати, сейчас же, – твердо остановил сына Вульф.
Ченс поднял голову и посмотрел на него – единственного отца и мужчину, которого он уважал больше всех на свете.
– Я не знаю, от кого ты появился на свет, – сказал Вульф, – но я хорошо разбираюсь в породах, сын, и уверяю тебя, ты – правильной породы. Знаешь, о чем я сожалею больше всего? Что не нашел тебя раньше. Не испытал счастья, видя, как ты делаешь первый шаг, держась за мой палец, не просыпался и не успокаивал, когда у тебя резались зубки или когда ты болел. Не поддерживал, когда, как всем детям, была нужна моя поддержка. Когда ты появился у нас, все это не понадобилось, мой своенравный и дикий жеребенок. Ты не переносил прикосновений, и я старался уважать твои желания. Хочу сказать тебе одну вещь, сынок. Я горжусь тобой, как ничем другим в моей жизни. Ты стал одним из самых правильных мужчин, которых я когда-либо знал, хотя тебе пришлось работать гораздо больше других, чтобы достичь того, чего ты достиг. Если бы мне предоставили возможность выбрать для усыновления одного ребенка из всех детей мира, я бы выбрал только тебя.
Ченс смотрел на отца повлажневшими глазами. Вульф Маккензи обнял своего взрослого сына и прижал к груди, как мечтал все эти долгие годы.
– Я бы выбрал только тебя, – повторил отец.
Ченс вошел в спальню и осторожно прикрыл за собой дверь. Толпа родственников давно рассеялась, большинство разъехались по домам, некоторые остались на ночь у Зейна и Майкла. Санни выглядела уставшей, но на щеках появился румянец.
– Как ты себя чувствуешь, – тихо спросил он.
– Без сил, – ответила Санни, не смотря в его сторону, – но лучше.
Ченс присел на край кровати, стараясь не толкнуть девушку.
– Мне надо тебе кое-что рассказать.
– Если собираешься оправдываться, не теряй время, – сердито ответила Санни, – ты меня использовал. Отлично. Но, будь ты проклят, не имел права заходить так далеко. Ты хотя бы представляешь себе, что я чувствую? Я, как последняя дура, влюбилась, а ты просто играл в свои шпионские игры. Неужели твое эго требует…
Ченс положил ладонь на ее губы. Поверх его смуглых пальцев серые глаза Санни смотрели с неистовой яростью. Он глубоко вздохнул.
– Первое и самое важное – я люблю тебя. Это не игра. Я начал влюбляться в тебя с первых минут встречи. Пытался отстраниться, но… – Ченс пожал плечами и вернулся к главному, – я люблю тебя так, что у меня внутри все болит. Знаю, я не достоин тебя…
Санни рывком отбросила его руку в сторону.
– Что? В принципе, я согласна, после того, что ты сделал, но… что ты имеешь в виду?
88 
