очень нудно 
87 
Джон наклонился и что-то прошептал в ушко двоюродной сестренки
– Крррасивое, – повторила Ники, растягивая звук «р», – у тебя красивое-пликласивое платье.
Все вокруг одобрительно закивали, и малышка засияла.
Санни расхохоталась.
От ее смеха сердце Ченса подпрыгнуло в груди, горло сдавило, глаза сами на секунду закрылись. Когда он их снова открыл, Мэри взяла руководство на себя.
– Вы, наверное, очень утомились, – обратилась она к Санни своим нежным певучим южным голосом, – выкиньте из головы все проблемы. Я уже приготовила постель, вы можете отдыхать, сколько пожелаете. Ченс, отнеси нашу гостью в машину и, будь добр, поосторожнее.
– Слушаюсь, мэм.
– Дядя Денс! – раздался отчаянный крик Ники. – Я забыла отклытку!
– Какую открытку? – спросил он и развернул Санни таким образом, чтобы она видела его племянницу.
Малышка покопалась в кармане крошечных красных шортиков и извлекла на свет мятую бумажку. Встав на цыпочки, она протянула ее Санни.
– Я сама сделала, – похвасталась она, – бабуля помогала.
Санни развернула измусоленную бумажку.
– Я писала класным каландасом, – пояснила Ники, – он самый класивый.
– Ты права, – согласилась Санни и неожиданно громко сглотнула.
Ченс заметил, что бумага в ее руке задрожала.
Буквы были кривыми, неровными, разной высоты. Должно быть, маленькая девочка долго трудилась над ними с помощью терпеливой и опытной Мэри, так как слова оказались написаны без ошибок.
– Добро пожаловать домой, Санни! – вслух прочла Санни и сморщилась. – Это самая замечательная открытка в моей жизни, – сказала она, после чего уткнулась в шею Ченса и разрыдалась.
– Все нормально, она точно беременна, – успокоил всех Майкл.
Трудно сказать, кто в кого влюбился больше: Санни в Маккензи или Маккензи в Санни. Как только Ченс возложил ее на середину просторной кровати, которую для гостьи приготовила Мэри, Санни почувствовала себя королевой, милостиво принимающей подданных. Никто и словом не намекнул, что эта комната – бывшая спальня Ченса.
Так как спать больная не хотела и расположилась, полулежа, в высоко-взбитых подушках, очень скоро все женщины и самые маленькие дети устроились рядом на стульях, на полу, и даже на постели. Близнецы без устали ползали с одной стороны кровати на другую, для равновесия сжимая кулачками мягкую ткань одеяла и не переставая неразборчиво бормотать на, как называла его Бэрри, «языке близнецов». Шиа щекотала развалившегося на полу Бенджи, который просил: «Еще, еще!» – как только она прекращала забаву. Ники с красным карандашом в руках сидела на кровати, скрестив ноги, и старательно выводила буквы еще одной «отклытки». После оглушающего успеха первой девочка решила написать еще одну для Бэрри, предварительно украсив по краям кривыми звездами. Как врача Лорен интересовали все подробности полученного ранения и самочувствие Санни. Кэролайн расчесала волосы будущей родственницы и посоветовала, чтобы не мешали, заколоть их повыше на затылке и выпустить пару сексуально закрученных прядок. Марис, сияя почти черными глазами, рассказывала Санни о собственной беременности. А Мэри за всеми приглядывала.
Оставив родственников плести магическую сеть, в которой Санни почувствует общность с новой семьей и сердечное тепло, Ченс направился к конюшне. Напряжение, беспокойство и даже легкая паника не отпускали его, поэтому хотелось немного тишины и уединения. Когда ближе к ночи все успокоятся, состоится серьезный разговор с Санни. Больше тянуть нельзя. Ченс отчаянно молился, чтобы она смогла простить его и полуправда и откровенная ложь не настроили ее на непримиримую борьбу. Он безумно любил ее и не представлял себе жизни без Санни. Когда она разрыдалась у него на руках, его собственное сердце едва не остановилось по простой причине – Санни повернулась к нему, а не от него.
И она снова начала смеяться. Он не слышал ничего более приятного в жизни, чем звук ее смеха, от которого кружилась голова. Как он сможет жить дальше, не слыша смеха Санни?
Ченс положил полусогнутые руки поверх двери в стойло и опустил на них голову. Санни должна его простить. Должна.
– Это очень трудно, да? – низким голосом произнес Вульф, останавливаясь рядом с Ченсом и тоже опираясь руками на дверь стойла. – Любить женщину. Но это и самая большая радость в жизни.
– Никогда не думал, что такое может произойти со мной, – вымученно ответил Ченс, – я был так осторожен. Никакого брака, никаких детей. Все должно закончиться на мне. Но она меня просто ослепила. Я так быстро влюбился, что даже не успел подумать о спасении.
87 
