77 
Он порывисто дышал, обводя кухню невидящим взглядом, затем из груди его вырвался стон. Встретившись глазами с Берри, он хрипло произнес:
— Можешь пожаловаться на меня за это.
Дыхание Берри тоже было частым, словно ей не хватало воздуха. Несколько секунд она смотрела на Ская, затем положила ладони ему на затылок и произнесла:
— К черту жалобы.
И притянула к себе голову Ская, как несколько минут назад сделал он сам. Губы девушки впились в его губы, и после недолгих колебаний Ская поцелуй продолжился, становясь все более волнующим и горячим. Они просто обязаны были прийти к этому.
Враждебность, которую демонстрировали друг другу эти двое, была лишь защитным механизмом, который каждый использовал в бесплодной попытке обмануть самого себя. Так было с самого начала.
Одной рукой Скай обнял Берри за талию, другую подвел ей под ягодицы и с помощью обеих рук прижимал ее к себе все крепче, поднимая все выше, так что в какой-то момент девушке пришлось встать на цыпочки и тут же почувствовать, как сильно он ее хочет. И как приятно ей самой чувствовать это. Берри тут же стало жарко от затопившей ее горячей волны ответного желания. А когда она пошевелила бедрами, прижимаясь к нему еще крепче, из груди Ская вырвался стон.
Поцелуй становился все более страстным. Наверное, этот поцелуй был из тех, что случаются раз в жизни. Поцелуй, сметающий все правила и преграды, заставляющий забыть об условностях и помнить только о том, как хотят друг друга мужчина и женщина. Поцелуй, который заставляет почувствовать себя как никогда живым и в то же время абсолютно обреченным. Поцелуй, в котором ясно слышны слова «я умру, если не сольюсь с тобой в одно целое прямо сейчас».
Берри думала о том, что Скай вполне мог бы пойти на это.
Потом о том, что она вполне могла бы это позволить.
Что они могли бы сделать это.
Если бы не услышали звук подъезжающей к дому машины.
Мотор выключили. Дверцы раскрылись, потом захлопнулись.
Берри и Скаю пришлось отпрянуть друг от друга. Берри подумала о том, что ей надо бы поправить блузку и пригладить волосы Скаю, но времени на это уже не оставалось. Кэролайн и Додж уже входили в дом через заднюю дверь.
Кэролайн что-то говорила на ходу, но тут же осеклась, как только вошла, и теперь переводила удивленный взгляд с дочери на помощника Найланда и обратно.
Она остановилась так резко, что Додж практически врезался ей в спину вместе с пакетом с продуктами, который нес впереди себя. Почувствовав разлитое в воздухе напряжение, он тоже вопросительно взглянул сначала на Ская, потом на Берри.
Кэролайн, которая всегда была отличным дипломатом, наконец нашла в себе силы сделать вид, что ничего не заметила, и как ни в чем не бывало произнесла:
— Мы заехали по дороге в супермаркет купить продуктов, чтобы я могла приготовить завтрак. Надеюсь, вы с нами позавтракаете, Скай?
— Благодарю, но у меня нет времени.
Не произнеся больше ни единого слова и не оглянувшись, Скай Найланд прошел мимо них к выходу и исчез за дверью.
Кэролайн и Додж удивленно посмотрели ему вслед, затем снова обернулись к Берри. Даже если бы на лбу у каждого было нарисовано по огромному знаку вопроса, им вряд ли удалось бы показаться более любопытными.
Берри попятилась, явно собираясь бежать внутрь дома.
— Я не голодна, — заявила она.
14
ХЬЮСТОН, ТЕХАС, 1978 ГОД
Новость об убийстве охранника во время ограбления банка несколько дней не сходила с первых страниц газет, которые всеми силами старались поддерживать интерес читателей к произошедшему. Жертве было всего двадцать четыре года. И это был типичный случай жестокого, бессмысленного убийства. Парень уже лежал на полу, смертельно раненный, и истекал кровью, но убийца не пожалел времени, чтобы выстрелить ему в голову, прежде чем уйти из банка, неся добычу под мышкой.
Охраннику оставалось всего несколько недель до свадьбы с любимой девушкой, с которой он дружил со школы. Беднягу похоронили в костюме, в котором он должен был вести невесту к алтарю. Несостоявшаяся новобрачная и родители парня были безутешны. Сердце разрывалась у всякого, кто просматривал заснятые на камеру материалы бесед с ними. Бывшие учителя характеризовали убитого как самого блестящего ученика, которого они когда-либо имели честь обучать. Друзья из отряда скаутов рассказывали, как внимательно и заботливо он относился к окружающим. В церкви отслужили по нему службу, с которой никто из огромной толпы собравшихся не ушел с сухими глазами.
77 
