Последние отзывы

  17  

Конечно, будь жив степенный Мангстрэйм, бессменный мажордом, он не допустил бы подобного произвола. Но Мангстрэйм ушел, следом за ним — и его супруга, пятьдесят восемь лет служившая при доме экономкой, а Виттар так и не удосужился найти замену.

Впрочем, он и не пытался: не до того было.

Виттар заставил себя остановиться перед зеркалом, чья поверхность помутнела. Отражение выглядело расплывчатым, словно бы по ту сторону стекла стоял призрак, и спокойно расстегнул все восемнадцать пуговиц на кителе.

Пуговицы были квадратными и неудобными, с трудом проходившими в узкие петли, оттого простейшее действие это требовало полной сосредоточенности. Китель он аккуратно повесил на спинку кресла, поправил лацканы и манжеты. Пригладил волосы.

Успокоение не приходило.

И контроль над собственным телом давался с трудом. Живое железо стучало в виски, требуя свободы. Враг. Нужен враг.

Кровь. Смерть.

Охота.

След, чтобы яркий и по земле. Погоня. Бег, который закончится схваткой. И скрежет когтей по стальной броне. Визг добычи. Треск плоти в тисках челюстей.

Агония зверя.

Или не совсем зверя.

Живое железо требовало свободы. Ненадолго… ведь легче станет, если Виттар поддастся, послушает себя, позволит то, на что имеет полное право.

Не бешенство — он же не теряет разум, вполне отдает себе отчет во всем, что собирается делать, — но справедливая месть. Жизнь за жизнь. Честный размен.

Чья жизнь?

Какая разница. Главное, что не одна. Одной недостаточно.

В этом и дело, что никогда не будет достаточно. И Виттар не без труда подавил шепоток железа. Здесь ли, разрешенная, либо же за Перевалом, но охота не принесет ничего, кроме усталости и эйфории, которые продлятся несколько дней, напрочь лишая способности мыслить разумно. В нынешних же обстоятельствах данная способность была необходима.

Самоконтроль спас в Каменном логе.

Позволил удержаться на краю после того, как крепость Гримхольд пала. И позже, когда стало ясно, что Оден жив, и все четыре с половиной года. И допустить срыв именно сейчас?

Невозможно.

Виттар заставил себя навести на столе порядок. Разложив стальные перья по бархатным гнездам, он вернул ножи для бумаг в футляр и выровнял стопку бумаг — кажется, счета с позапрошлого месяца лежат, а у Виттара не доходят руки. Последним действом — пересчет камней на циферблате старого брегета, давным-давно потерявшего точность хода.

Ни один часовщик не брался чинить брегет, хотя деньги Виттар предлагал немалые, но… слишком старая, чересчур ценная вещь.

Вдруг да совсем сломается?

С прошлого раза минутная стрелка сдвинулась на четверть круга. Даже медленное, время уходило. И Виттар захлопнул крышку: пришла пора заняться делом.

Крайт явился по вызову незамедлительно. Хороший щенок, молодой, не в меру наглый, но даровитый, что подтверждает собственную теорию Виттара о вымесках. Появившийся на свет от незаконной связи, Крайт был сильнее человека, но в то же время несоизмеримо слабее любого пса. Живого железа в нем хватало на то, чтобы перекинуться, но броня получалась мягкой, тонкой, как кожа. В отличие от кожи броня рвалась и уже потом, на откате, оставляла глубокие раны.

И плечи Крайта пестрели старыми и свежими шрамами.

Вот и сейчас рука на перевязи, и, судя по скрюченным пальцам, рана отнюдь не пустяковая. Левая половина лица заплыла, даже нельзя сказать, один синяк или несколько. На шее — свежий шов, почти рядом с яремной веной. Повезло ему. В очередной раз повезло.

— Доброго дня, райгрэ Виттар, — не слишком-то бодро произнес Крайт и мазнул ладонью по распухшему носу.

Мальчишка.

Как есть мальчишка. Невысокий, тощий и угловатый, Крайт буквально притягивал неприятности. От людей ему достались мягкие черты лица, веснушки и ярко-рыжие, выгорающие на макушке волосы, которые, ко всему, торчали дыбом — гребни Крайт вечно терял, даже тот, который Виттар самолично повесил ему на шею. И вроде шнурок был прочным, но к концу дня гребня не стало.

Со столь же завидной регулярностью исчезали пуговицы с жилета, восковые карандаши, которые Крайт предпочитал прочим, грифели, линейки, ножи, ножницы и вообще всякие небольшие предметы, оказавшиеся вблизи щенка.

Причем происходило это безо всякого злого умысла с его стороны.

— Опять? — Виттара дразнил запах свежей крови и ланолиновой мази, которую Крайт предпочитал всем прочим.

  17