... 
45 
Не попросит. Да и не Янгару ли знать, сколь быстро привыкает рука к своему клинку. Оттого и вспыхнули глаза Олли, предвкушает он встречу.
И схватку.
— Выйдем на круг. И сражаться станем до смерти.
…а мясо певчих птиц горчит.
Янгар впервые мясо попробовал, лишь попав к Хазмату. Сначала хлыст, цепь и столб, а потом и мясо. Должно быть, оттого и горчит оно, не важно, какое.
— Если я победу одержу, то… — Янгар отложил пирог и вытер пальцы о кожаные штаны, которые были куда удобней атласных шальвар. — Я обещаю, что похороню тебя с честью. И не пожалею коня, вина и хлеба, чтобы путь твоей души был легок.
— Благодарю, — Олли поклонился.
— Если же случится так, что удача будет за тобой, то… я прикажу воинам тебя отпустить.
…но исполнят ли приказ?
Кейсо проследит.
…его слово для аккаев не так много значит.
— Твоя смерть сама по себе наградой будет, — ответил Олли, наполняя кубки вином. — За достойным врагом на тот свет и дорога легка.
Что ж, Олли Ину не станет молить о пощаде.
И пожалуй, поединок — верное решение. Только так Янгхаар сумеет сдержать клятву.
— Позволь обратиться с просьбой, — Олли склонил голову в знак уважения. И Янгар поклонился в ответ, как равный равному.
— Если вдруг тебе случится одержать победу…
…а так оно и будет, поскольку хоть и силен сын Ину, но не доводилось ему встречать тех учителей, которые ковали Клинок Ветра.
— …отправь мое тело отцу. Напиши, что умер я достойно.
— Хорошо, — Янгар указал на мягкие атласные подушки, что лежали поверх меховых одеял. — Даю тебе слово, что эту просьбу исполню.
Олли опустился на меха и, подперев подбородок рукой, сказал:
— Мне жаль, что придется скрестить с тобой клинки. Теперь я думаю, что лучше было бы назвать тебя другом, но…
…поздно.
Произнесена клятва. И боги слышали ее.
Да не только боги, гонцы разнесли слова Янгхаара Каапо по всему Северу, и не осталось человека, которые не знает о кровной мести.
— И мне жаль, — ответил Янгхаар, передавая врагу белый платок.
Схватка состоится.
И Олли Ину, молодой и стройный, как тополь, ловкий, словно рысь, умрет. Но это будет позже. А пока… Янгхаар вновь ощущал вкус еды. И наполнив фарфоровые чашки чаем, попросил:
— Расскажи мне о своей сестре.
— Отец не отдаст тебе Пиркко.
— Не о ней, — Янгхаар прикрыл глаза, вспоминая запах женщины, единственной, которая прикасалась к нему так, что внутри становилось тепло. — О второй сестре.
…о той, у которой волосы цвета осенней листвы.
— Я слышал… — откинувшись на подушки, Олли прикрыл глаза. — Что она умерла.
— Да.
— И это произошло в… тот день.
Он был осторожен, сын Ину.
Этот разговор был для него подобен прогулки по синему весеннему льду, который лишь выглядит крепким. Но достаточно неосторожного шага, и лед затрещит, пустит трещины и раскроет черные рты провалов. Каапи, хозяйка водяных коней, коварна. Бессчетны ее табуны. И вечно ищет она новых табунщиков, которые поведут зеленогривых келпи на берега и плотины, начиная паводок.
— Что именно ты хочешь узнать?
Янгхаар пожал плечами.
Его вопрос — его слабость.
И хорошо, что человек, который об этой слабости знает, скоро умрет.
— Она… — пальцы Олли скользнули по узору на кувшине. — Она была очень тихой. Послушной.
— Кто ее мать?
— Рабыня. Отец взял в походе.
Законная добыча.
— Я помню ее, — Олли взглянул на врага сквозь тень ресниц. — Она была красивой женщиной. Ее кожа была цвета сливок. И лицо округло. А глаза — зелены. И да, волосы, что лисий хвост… мать ее невзлюбила.
Взгляд Олли затуманился.
— Моя матушка была честной женщиной. Достойной. Но она родила семерых, и красота ее пошла на убыль. А отец, пусть бы и верен оставался клятве, заботился о матери, но часто брал в постель других женщин. Правда, те не оставались в ней надолго. Кроме этой…
Он провел ладонью по куцей бороде темно-бурого цвета.
Не вырастет она, не завьется кольцами, как у отца.
И не вплетет в нее невеста серебряную ленту.
— Она сумела найти путь к сердцу отца… и как знать, быть может, стала бы в доме хозяйкой.
Янгар кивнул: случалось и такое.
— Но роды подорвали ее здоровье.
И только ли роды?
Янгар не задал вопрос, зная, что не получит честного ответа.
45 
