87 
Кэлен вырывалась, но в то же время игнорировала его действия, не обращала на это внимания. То, что он делал, не имело значения для нее. Ричард – вот что больше всего занимало ее. Она неистово и безумно тянула к нему руки.
– Ричард, я люблю тебя! Я так по тебе скучала! – Она разрыдалась от безутешного горя. – Добрые духи, помогите ему! Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите ему!
Слева от него другой человек изо всех сил попытался увернуться, когда его горла коснулся нож. Ричард мог слышать затрудненное дыхание и ужасное бульканье, вырывающееся через надрез, образовавшийся в его дыхательном горле.
Ричард почувствовал, что от паники теряет сознание. Он не знал, что делать.
Волшебство. Магия. Ему необходимо воспользоваться своим даром. Но как сделать это? Он не знал, как вызвать эту магию, как привести ее в действие. И тем не менее в прошлом ему такое удавалось.
Гнев.
В прошлом его дар всегда начинал действовать через гнев.
Вид этого солдата, удерживавшего Кэлен и причинявшего ей страдания, вызывал у Ричарда более чем достаточно гнева. Вид другого из этих чудовищ, подошедшего вплотную к ней, оглядевшего похотливым взглядом и начавшего ее лапать, лишь раздул пламя его гнева.
Его мир стал красным от ярости.
Каждой частицей своего существа Ричард пытался запалить свой дар экстрактом этой ярости и гнева. Он стиснул челюсти и скрипел зубами, ощущая в себе колоссальную концентрацию гнева. Он трясся от гнева, ожидая взрыва силы, соответствующего этим эмоциям. Он уже представлял, что сейчас будет. Это казалось таким близким. Он представлял, как эта сила косит солдат, и сдерживал дыхание в преддверии грозы, что вот-вот должна разразиться.
Ничего не произошло. Это ощущалось им как внезапный провал в бездну, где нет внизу никакой поверхности, чтобы остановить его падение.
С серого неба продолжал проливаться дождь, словно пытаясь затушить его попытки. Никакая магическая сила не проявилась на пространстве, отделявшем Ричарда от человека, державшего Кэлен. Не ударила никакая молния. Правосудие не свершилось.
Это был важнейший момент за всю его жизнь. Если когда-то и была крайняя потребность, то именно сейчас – он знал это без всяких сомнений. Не могло быть большего желания, большей ярости, чем при виде страданий любимой им женщины. Но магия не действовала, освобождения не наступало.
С таким же успехом он мог бы родиться и без всякого дара.
У него не было дара. Тот просто исчез.
Это воспринималось Ричардом так, будто мир вокруг начал рушиться. Он хотел, чтобы общее падение замедлилось, чтобы ему дали время найти решение, но все вокруг неслось вихрем в ужасающем стремительном движении. Все происходило слишком быстро. Было очень несправедливо умереть вот таким образом. Он не получил возможности жить с Кэлен. Он так любил ее, а на деле не мог быть рядом с ней, чтобы только вдвоем, он и она, жить безмятежно и спокойно. Он хотел улыбаться и смеяться вместе с ней, держать ее в объятиях, пройти с ней через всю жизнь. Просто сидеть рядом с ней у огня в холодную снежную ночь, обнимая ее, в безопасности и тепле, и они говорили бы о наиболее важном для них и об их будущем. У них должно быть будущее.
Это крайне несправедливо. Он хотел всего лишь жить своей жизнью. А вместо этого такой вот конец, в этом скверном месте и без всякого смысла. Просто так. Он не был даже способен придать своей смерти хоть какую-то значимость – хотя бы умереть, сражаясь за жизнь. Вместо этого ему предстоит умереть здесь, под дождем и в грязи, в окружении людей, ненавидевших все хорошее в этой жизни, в то время как Кэлен будет вынуждена наблюдать за происходящим.
Он не хотел, чтобы она видела это. Он знал, что ей никогда не удастся выбросить из головы это зрелище. Он не хотел, чтобы она жила вот с таким последним ужасающим воспоминанием: дергающийся, истекающий кровью любимый человек.
Он сделал еще одну попытку встать, как это делали большинство других людей. Солдат, стоявший позади него, наступил ему на икры ног, давя всем своим весом. Ричард этого почти не почувствовал, боль казалась чем-то далеким.
Ничего в этом мире он не хотел так сильно, как вырвать Кэлен у этих людей, которые удерживали ее, похотливо тиская. Кэлен в ярости кричала на них, царапала ногтями, била кулаками и в то же время плакала в беспомощности и из страха за Ричарда.
Он рвался изо всех сил, стараясь освободиться от ремней, стягивавших запястья, но те только глубже врезались в его руки. Он чувствовал себя как животное, попавшее в капкан. Руки начинали неметь. Он больше не ощущал теплоту крови, капающей с кончиков пальцев.
87 
