31 
Никки надеялась, что Кара сможет отогнать зверя не только достаточно далеко, но и сделает это вовремя.
Огненные дуги молний рассекали ночное небо и заливали вспышками света стену с окнами из толстого стекла. По сравнению с мощью грозы, масляные светильники были настолько слабы, что казались почти бесполезными. Чередование слепящего света и провалов в темноту затрудняло наблюдение.
Как только светящиеся зеленоватые линии – всего лишь внешнее отображение внутреннего действия магии, сотворенной за тысячи лет до них людьми, уже забытыми историей, – причудливо переплетаясь, завершили свой подъем вокруг нее, внутренняя магическая заготовка «запалилась» еще раз. Подобно копью, она пронзила Никки, и еще сильнее, чем это было в первый раз. Девушка оказалась не готова к такому темпу: она потеряла восприятие гораздо раньше, чем рассчитывала, и теперь изо всех сил боролась за то, чтобы дышать, и за остатки контроля над собой.
Ее восприятие за счет дара мерцало, представляя ей попеременно картины из двух миров – она колебалась между светом жизни и вечной тьмой. Темная пустота, простиравшаяся вдали, то появлялась, то исчезала какие только удавалось как вспышки, очень напоминая молнию за окнами, но скорее слепящей тьмы, а не света. Стоя между двумя мирами, Никки чувствовала себя так, словно душа ее вот-вот разорвется на части.
Она старалась не обращать внимания на боль и сосредоточилась на своей непосредственной задаче.
Она понимала, что не способна уничтожить этого зверя одним лишь своим могуществом. Ведь, в конце концов, сестры Тьмы создали его с помощью древних сил, постичь которые она не надеялась. Это существо справится с любой магией, какую способна применить Никки, а значит, требовалось нечто куда большее, чем простое волшебство.
Зверь наконец-то уперся спиной в затемненное место возле окон и прекратил короткое отступление. Кара продолжала пытаться толкать его, но рычащему существу отступать было некуда. Управляться с тяжелой железной стойкой морд-ситу было все труднее. Когда Ричард попытался прийти ей на помощь, она крикнула, чтобы все отступили назад. А когда он не подчинился, взмахнула позади себя стойкой канделябра, заставляя его отскочить и давая понять, что говорит всерьез и совсем не шутит.
Собрав в едином порыве все силы, Никки подняла ладони вверх, приготовившись сделать невероятное.
Ей надо поймать точку перехода между небытием и чистой энергией.
И нужна была не сама энергия, а ее первоисточник.
Зеленые линии вились все выше вокруг, со всей решимостью выполняя отведенную им работу по «упаковке» выстраиваемой магии. Никки пыталась вдохнуть, но мышцы уже не реагировали на ее желания. А ей так требовался это вдох – хотя бы один…
Когда при мерцании мир живого вновь вспыхнул в ее видении посредством дара, она со всей силой втянула воздух и наконец сделала этот заключительный вдох.
– Кара, теперь!
Без малейших колебаний Кара подняла тяжелый канделябр. Зверь с легкостью подхватил массивную железную стойку светильника одной когтистой лапой, высоко поднимая его. Позади него за окнами потрескивала очередная молния.
Никки замерла, дожидаясь перерыва во вспышках.
Когда же он наступил и комната вновь погрузилась в темноту, она извергла… нет, не магическую силу, но ее изначальную сущность.
Этот выброс погрузил зверя в мучительное недоумение: мощнейший всплеск энергии – и полное отсутствие предполагаемых последствий.
Она могла видеть, что существо испытывает странное смятение, будто стоит на краю бездны – заметив проявление чуда, но не осознав, что именно произошло. В замешательстве зверь прикрыл глаза, неуверенный в том, действительно ли почувствовал что-то, требующее немедленной реакции, так и не поняв, что именно он ощутил или против чего необходимо срочно действовать.
Видимо, так и не уловив никакого прямого воздействия силы, обрушенной на него Никки, зверь, похоже, решил, что она потерпела неудачу, и вызывающе поднял высоко над головой канделябр, как трофей, завоеванный в битве.
– Сейчас самое время, – обратился Зедд к Натану и Энн, двигаясь вперед, – пока он сбит с толку.
Они были близки к тому, чтобы все испортить. Но Никки уже не могла ничего предпринять, чтобы остановить их вмешательство. Зато это сделала Кара, никогда не церемонившаяся при исполнении своего долга. Она отогнала всю троицу назад, как сторожевой пес гоняет заблудившихся овец. Отступая, они выражали протесты, требуя, чтобы она не препятствовала им.
31 
