269 
– Что ты хочешь этим сказать?
– Как Кара и Ричард, я много думал о тебе и твоей роли в происходящем, особенно принимая во внимание, что думал о тебе в самом начале. Я стал доверять тебе, как доверял бы жене сына.
Никки сдержалась, но постаралась не встречаться с его пристальным взглядом.
– Спасибо, Зедд. Принимая во внимание то, откуда я пришла и что думала о себе в самом начале, это значит для меня гораздо больше, чем ты способен представить. Когда рядом с тобой есть люди, по-настоящему, искренне…
Она откашлялась и наконец взглянула на него. Хотя его слова глубоко зацепили ее, похоже, он не намеревался вкладывать в них какой-то смысл, кроме как вступление к чему-то важному.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
Он кивнул.
– Я выяснил и еще кое-что. Нечто, весьма беспокоящее меня. Об этом не следует рассказывать, но, кроме самого Ричарда, нет никого, кому я могу доверять больше, чем тебе и Каре. Вы двое стали для меня больше, чем просто друзьями. Я всего лишь пытаюсь найти способ выразить тебе, насколько…
Его речь затихла, словно исчезая в какой-то дали, а он, будто вслед за ней, продолжал вглядываться в эту даль, Никки осторожно опустила ладонь на его плечо.
– Мы вернем его, Зедд, обещаю тебе это. Но ты прав в том, как мы относимся к нему. Ричард полностью изменил мою жизнь. И если есть что-то, о чем тебе необходимо поговорить, то, мне хочется думать, ты можешь довериться Каре и мне почти так же, как мог бы довериться Ричарду. Думаю, именно это ты и хотел услышать? Мы все одинаково заботимся и о нем, и о нашем деле. Я… ну… – она постучала друг о друга кончиками пальцев. – Ты знаешь, что я имею в виду.
Испугавшись, что уже и так сказала слишком много, Никки почувствовала, как краска заливает ее лицо.
– Что я пытаюсь сказать, – наконец заговорил Зедд, – так это то, что мне нужна ваша помощь, и я хочу, чтобы вы знали, как много вы обе значите для меня… и что сейчас я открываю некоторые тайны не из беспечности или подчиняясь капризу. Всю свою жизнь я хранил секреты, потому что их следовало хранить. Это не самое легкое занятие, но таков порядок вещей. Хотя многое меняется, и я больше не могу сохранять определенные знания только для себя. Сейчас столь многое вовлечено в происходящее, что это никак не сравнить с тем, как бывало раньше.
Никки кивнула и переключила все внимание на волшебника.
– Я понимаю. И сделаю все, чтобы оправдать твое доверие.
Зедд поджал губы.
– «Книга инверсий и удвоений», была спрятана в таком месте, о существовании которого не знает никто, кроме меня. Она находилась в подземелье под Цитаделью.
Никки с Карой переглянулись.
– Зедд, – спросила она, – ты хочешь сказать, что под Цитаделью имеются захоронения? И, кроме костей, там находятся и книги?
Зедд кивнул.
– Множество книг. Именно там я нашел «Книгу инверсий и удвоений».
Он сделал несколько шагов в сторону, чтобы взглянуть на окна, мерцавшие от вспышек грозы, бушующей за пределами сдерживающего поля.
– Никто, и я в этом уверен, не подозревал даже, что здесь, внизу, есть место костей. Я нашел это место, когда был еще мальчиком. И понял, что ни один человек не бывал там уже целые века. За тысячи лет ни один отпечаток ноги не испортил пыль, покрывавшую пол. Я был первый, кто оставил свои следы на пыли веков. Мне не нужно было объяснять значение подобного факта.
Будучи ребенком, я оказался скорее напуган существованием этого древнего подземелья. Я и без того был напуган, потому что нашел его, пытаясь отыскать путь, чтобы проскользнуть назад, в Цитадель. Найдя же эти катакомбы, я инстинктивно понял, что они не могли оставаться в секрете без серьезной причины, поэтому… как бы мне временами ни хотелось, я никому не рассказал об этом. У меня было почти ощущение, что как будто само это место позволило мне войти, но взамен потребовало моего молчания. Я не только всерьез отнесся к этому, но еще и сознавал необходимость защиты такого тайного места. Ведь, в конце концов, оно хранило останки великого множества людей… возможно, даже моих собственных предков. Я знал, что всегда могут найтись те, кто захочет использовать подобную находку в своих интересах, а я не хотел, чтобы такое случилось с местом, которое так отчетливо хранило священную заботу тех, кто скрыл его.
В дополнение к этому, я чувствовал скорее вину за то, что побеспокоил подобное место погребения по ничтожной причине: при попытке незаметно проскользнуть назад, чтобы избежать неприятностей, и в первую очередь за то, что отлучился без разрешения. Я выскользнул из Цитадели, чтобы посетить ярмарку в Эйдиндриле, взглянуть на все те восхитительные безделушки, что там продавались. Это казалось мне более привлекательным, чем скучные учебные занятия, которым, как предполагалось, я отдавал все свое время.
269 
