52 
— Я не знаю, — прошептала она. — Кто-то, кто напал на меня с ножом, когда я вышла из школы. Ой, моя рука так сильно кровоточит, я вам всю постель испачкаю…
— Не волнуйтесь, все в порядке! Мы послали за мастером из шахты.
За мастером? За Колем?
Как приятно было услышать это.
Ей было так больно.
— И еще спина. Меня ударили или…
— Это был большой камень. Мы нашли его там, в стороне. Захватили с собой как доказательство.
Доказательство для кого? Но она не могла думать. Закрыла глаза и постаралась не плакать.
Коль быстро вошел в комнату и наклонился над ней. На столе между четырьмя колодами карт стоял фонарь. Мужчинам явно помешали — прямо в середине партии. Коль поднял фонарь и осветил ее.
— Рассказывайте, — тихо сказал он, приказав принести шайку воды.
Анна-Мария как могла связно рассказала о том, что произошло. На нее навалилась чудовищная усталость последних недель, когда она так много работала, а еще ей было ужасно обидно, что кто-то настолько не любил ее, что даже решил убить, и она с трудом могла говорить. Но ей не хотелось плакать сейчас, когда он был рядом.
Она еще рассказывала, когда в комнату вошли двое парней.
— Мы никого не нашли, — сказали они. — Только слышали, как кто-то убегает, но чертовски темно.
Коль попросил их всех на секунду выйти в другую комнату, потому что он хотел осмотреть спину Анны-Марии. Никто не стал делать никаких глупых комментариев, они явно восприняли серьезно то, что случилось.
Коль и один из мужчин вымыли и перевязали ей руку с помощью тех немногочисленных подручных средств, которые имелись в аптечке барака. Когда мужчины выходили, они украдкой поглядывали на Коля. Он стоял, дожидаясь, пока все уйдут, и его лицо было жестче и строже, чем когда-либо раньше. Он был необычайно силен, не особенно высокий, так себе, подумала она. Плотный, с квадратными руками, необычайно красивыми глазами и ртом. Ей особенно нравился его рот. Он был такой мужественный, и вместе с тем такой чувственный и выразительный. Вообще, он был невероятно привлекательным мужчиной, этот Коль Симон. Или Гийом Симон, как его звали на самом деле. Нет, так она не могла называть его. Ей казалось, что имя Коль больше походит ему. В нем было что-то темное и опасное. И не только во внешности. Но все равно он казался надежным. Она не могла понять, как это может сочетаться.
Когда она остались вдвоем, он повернулся к ней и спросил:
— Вы можете сесть?
— Да, если вы дадите мне руку.
Он сжал губу, но взял ее здоровую руку и поддержал ее — так, чтобы она могла сесть. Но Анна-Мария с трудом подавила стон.
Как странно было видеть его так близко. Это чувство было таким сильным, что оно почти заглушало боль. Опасное чувство, которое делало ее слабее — по-другому, чем из-за раны.
— И еще, — произнес он немного неуверенно. — Мне надо попросить вас… мне надо взглянуть на вашу спину…
Не говоря ни слова, она здоровой рукой, и помогая ей больной, расстегнула лиф платья. И когда он достаточно приоткрылся, позволила платью упасть с плеч.
— Так достаточно? — глухо спросила она.
— Чуть побольше, — сказал он тоже безо всякого выражения.
Анна-Мария напряженным голосом попросила его попытаться немного стянуть платье вниз у нее на спине, она не могла двигать рукой. Она сильно вздрогнула, ощутив его руку на своей коже. Она слышала, как тяжело он задышал, заметив такую ее реакцию, но он ничего не сказал. Он лишь изо всех сил старался смотреть только на спину, а сама она придерживала лиф платья на груди как можно плотнее.
Коль поднял фонарь, чтобы получше осветить ее спину.
— Да уж, у вас сильный ушиб, это точно. Все покраснело и опухло, а кожа между лопатками немного поцарапана.
Он осторожно провел рукой по ее позвоночнику. Анна-Мария застонала.
— Непохоже, что что-то сломано, — продолжал он.
— Счастливо отделались.
— Да. Но он ужасно размахивал ножом вначале.
— Точно. Я видел — ваш плащ в нескольких местах просто порезан на кусочки.
Коль вновь осторожно натянул на нее платье, и она застегнула его, наклонив голову.
— Не видели, кто это был?
— Нет.
— И не догадываетесь?
— Нет. Я просто не могу ничего понять. Неужели я кому-то в Иттерхедене так насолила, что он хотел…
52 
