очень нудно 
4 
— Бабуль, какая старость?
— Та, которая не в радость. Чет я хотела сказать, а чего не помню, — женщина задумалась. — Ладно. Вспомню — скажу.
Антон показался на кухне и с разбега хлопнул Дубравко по плечу.
— Привет труженикам! Как охота?
Волкодлак пожал плечами, наблюдая как Даня уплетает масляный кусок жареного теста.
— Успешно.
— Круто. О, баб Маш, спасибо, — парень взялся за тарелку. — Прям как я просил.
— Всегда пожалуйста, хороший мой.
Девушка встрепенулась.
— Эй! Это моя бабушка.
Антон ухмыльнулся.
— А! — неожиданно громко гаркнула Марья. — Федор придет сейчас.
Даня поперхнулась. Дубравко напрягся. Последний раз богатыря они видели в начале лета, и то расстались не самым лучшим образом.
— Оба на! Драка? — Антон не перестал уплетать свой блин. Дубравко снисходительно покачал головой, Антон есть Антон.
— Нет, — девушка сморщилась. — Разговор.
Она твердо посмотрела в глаза волкодлака. Тот пожал плечами.
— Как скажешь. Но если не подействует, тогда я сам с ним разберусь.
Сухой кулак бабы Марьи замаячил перед носом Дубравко.
— Я те разберусь! Таких ведьмаков как Федя еще поискать. Антону до того уровня расти и расти!
Последний звучно отхлебнул чай.
— Баб Маш. А еще блинчики будут?
— Будут, — заулыбалась женщина. Даня тяжело вздохнула. Дубравко под столом нашел ее руку и нежно сжал хрупкие пальчики.
— Бабуль, — аккуратно начала девушка новую тему. — Я хочу в Беловодье сходить.
Марья проницательно взглянула на внучку.
— Втроем?
— Угу.
— Ступай. Только смотри, чтоб Маржана о том не проведала.
— Знаю, бабуль.
В сенях скрипнула дверь. Дубравко обернулся к выходу и оскалился. В проеме кухни возвышался Федор. Богатырь недобро сверкал глазами в сторону волкодлака.
— Добрый вечер, Марья.
— Добрый. Федь. Добрый. Ты проходи. Садись. Устал, небось, с дороги. Поешь.
Федор медленно прошел до стола и сел напротив Дани.
— Здраствуй, Евдокия.
Девушка вздрогнула, но взгляд не отвела. Раньше он всегда кликал ее не иначе как "Данилыч", а теперь Евдокия… Яга грустно вздохнула.
— Привет, Федь.
Антон наскоро вытер ладонь о салфетку и протянул руку через стол.
— Я — Антон. Друг Дубравко.
Богатырь удивленно пожал руку.
— Рад знакомству. Ведьмак что ли?
— Ага. Начинающий.
Глава 2
— Дань, ты сама понимаешь, что он зверь? Он не человек!
Федор повторялся. Больше сорока минут они сидели на упавшем стволе недалеко от дома и разговаривали. Точнее сказать — это она разговаривала, а богатырь ладил одно и тоже. Окружавшая темнота еще хранила летнее тепло. Но его было мало. Девушка зябко поежилась. Холодно. Мерцал свет. У бабушкиного домика работал фонарь. Помятое крыло Марьиного оранжевого УАЗика бросало блики на деревья и землю.
Тайга шуршала. Привычные ночные звуки мешались с тихим говором тысячи голосков. Нечисть вылазила из своих многочисленных норок и убежищ, чтобы насладиться уходящими деньками. С морозами в права вступают иные законы. Лишь немногие не засыпают. Вот она сама, и зимой и летом, что называется одним цветом. Девушка сморщилась.
— Феденька, — он вздрогнул от ласкового обращения. — Я то тоже — не совсем человек.
— Но ты и не зверь! — стоял на своем богатырь.
Девушка протяжно вздохнула. Ладно, придется зайти иначе.
— Я его люблю и собираюсь познакомить с родителями.
— Что? — в голосе ведьмака скользнула боль и удивление. Он поднялся с бревна и замаячил взад-вперед перед ее взором. Старая хвоя и сухие ветки захрустели под увесистыми ступнями. Даня никогда не видела, чтобы Федор настолько выходил из себя, чтобы забыть о необходимой колдуну тишине и легкости движений.
— Угу, — для надежности, в довесок к словам, Яга кивнула. Она скрестила руки на груди, стараясь удержать тепло, тело начинала бить мелкая дрожь.
— Ты… глупая!
Федор резко остановился и навис над ней так, что девушка оказалась с ним лицом к лицу.
Она выдержала тяжелый взгляд, затем равнодушно пожала плечами.
— Может статься и так, Федь. Только это моя жизнь. И решать мне.
Ведьмак отстранился.
— Что ты знаешь о жизни?
Даня поджала губы. Намек на ее возраст? Раньше Федор этого себе не позволял. Серые глаза блеснули сталью.
4 
