Последние отзывы

  69  

— Это Сири из Квернбеккена, — пояснил Эрланд.

— Ах, — прошептала Гунилла. — Пойдемте же! Идите за мной!

— Возьми с собой Сири! Я сам найду дорогу!

Она кивнула. Она показала ему, где происходит схватка.

— Знаешь, что… — еле слышно произнесла она. — Я никогда не выйду замуж. Это было просто безумие.

Пояснение ее было весьма туманным, однако он быстро пожал ее руку. После этого он быстро исчез в темноте, а обе женщины, взявшись за руки, пошли обратно тем же путем, которым пришла Гунилла.

Она сделала свое дело, потасовка ее не интересовала.

Те двое, кому досталось ружье Эрланда, просто наслаждались теперь своей силой. Никогда до этого у них не было ружья, и стреляло оно так здорово! Им доставляла радость просто пальба, и они быстро перезаряжали его.

— Отойдем в сторону, сюда падает лунный свет, — сказал тот, кто держал ружье. — Они там, на другой стороне. Сейчас мы заставим их потанцевать!

— Ты дашь мне стрельнуть? — нетерпеливо произнес второй. — Теперь моя очередь. Я пальну в самую кучу.

— В тех, кто дерется там? Этого делать нельзя, мы же не знаем, в кого попадем. Нет, давай выстрелю я, а потом ты.

— Стреляй, черт с тобой!

— Отдайте ружье, — произнес сзади них низкий, хриплый голос.

Оглянувшись, они завопили от ужаса. Прямо над ними возвышалась громоздкая фигура в одежде из волчьего меха и с такими широкими, задранными кверху плечами, что они скорее напоминали крылья. На плечи падала густая грива волос, на страшном лице горели два желтых глаза.

Один из них покорно протянул ружье чудовищу, но ружье выпало у него из рук, и оба побежали прочь. И тут же на них набросились двое мужчин, и те были настолько парализованы страхом, что не смогли оказать никакого сопротивления. Обоих связали, прислонив спиной друг к другу.

Один из них заорал на весь овраг:

— Сдавайтесь! Среди них дьявол!

Остановившись на гребне холма, Сири спросила:

— О чем они говорят?

— Нет никакой опасности, — ответила Гунилла. — Они имеют в виду Хейке, а он кроток, как овечка. Кстати, он мой родственник.

И только сказав это, она обнаружила, что подспудно уже поверила в то, что Арв — ее отец.

Это было удивительное чувство! Ей стало спокойно и в то же время грустно.

Но чего только не перечувствуешь теперь, когда Эрланд спасен от гибели!

Теперь они обе были наверху, в безопасности.

— Ты так хромаешь, — заметила Сири Квернбеккен. — Ты повредила ногу?

— Наверное, я отморозила ноги, — жалобно произнесла Гунилла, наконец возвращаясь к действительности.

— Этого нельзя допускать! — испуганно воскликнула Сири. — Садись-ка на этот камень!

Растирая ей ноги, Сири рассказывала о своей исковерканной жизни, о том, что она больше всего на свете мечтает вымыться — как телесно, так и душевно.

— Но мне уже ничто не поможет, как мне кажется. Ты не представляешь себе, Гунилла, что значит желать себе смерти!

Что она могла ответить на это? Ей тоже иногда хотелось умереть, но ее страдания были детской забавой по сравнению с тем, что пережила Сири. Единственное, что она могла теперь сделать, это погладить несчастную женщину по волосам — которые уже не первый год не знали расчески.

— Все будет хорошо, когда ты вернешься домой, Сири.

Сири Квернбеккен ничего не ответила. Она не собиралась возвращаться в деревню. Для нее жизнь была кончена.

— Мы отобрали у них ружье! — крикнул Хейке.

И крестьяне тут же устремились на открытое пространство, спеша на помощь своим товарищам.

Они подоспели вовремя. Бергкварские фермеры были непривычны к бою, а их противники были куда более бессердечными.

Находясь внизу, среди домов, Эрланд услышал радостные крики.

Но где была его сабля?

Ладно, он поищет ее потом, теперь это не столь важно.

Ему придется пошарить по домам.

И тут как раз из дома вышла женщина. Эрланд догнал ее и набросился на нее. Она защищалась, как дикая кошка, пускаясь на все воровские хитрости, кусая его за руки, царапаясь и таская его за волосы, стараясь ударить его по самому чувствительному месту.

Однако, вопреки старым и новым болячкам, ему все же удалось повалить ее, пользуясь тем, что он был тяжелее. Прерывисто дыша, он втащил ее в «тюрьму» и крепко запер дверь.

  69