Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

Ирья все так же прошептала:

— У тебя все в порядке, Таральд?

Он насторожился.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Ты такой рассеянный последнее время. Меня пугает это.

Он немного помолчал.

— Именно этого ты и боишься?

— Да, — сказала она медленно. — И потом, у меня была сегодня неожиданная посетительница.

Таральд поднялся. В голосе его послышалось волнение.

— Посетительница? Кто же это?

— Это… жена священника.

— Священника? Но что ей здесь нужно?

— Ты говоришь «нужно»? — выдохнула Ирья.

Он не отвечал, и она протянула к нему руки. Он обнял ее и снова сел рядом. Ей с трудом удавалось сохранить спокойствие, но в глазах у нее стояли слезы.

— Таральд, дорогой, скажи, что тебя тревожит! Я не вынесу мысли о том, что… я потеряю…

Она не сказала: «тебя», — но произнесла вместо этого — «твое расположение».

— Мое расположение ты не можешь потерять, Ирья, — тепло сказал Таральд. — Я просто хочу уберечь тебя от разных неприятностей, понимаешь.

Так значит, это правда! Ирья закрыла лицо руками.

— Я могу переехать в Эйкебю, когда ты захочешь, — сдавленно произнесла она.

— Что это ты выдумала? — прервал он ее. — Зачем же тебе переезжать в Эйкебю?

Она плакала, уже не скрываясь.

— Затем, что жена священника сказала правду!

— Да что может знать эта жена священника об Уле Ульсене!

Ирья остановилась.

— Уле Ульсен? Кто это?

Таральд удивился.

— Нет, давай разберемся со всем по порядку. Что тебе сказала жена священника?

— Я обещала ей не говорить тебе об этом. Не ранить тебя воспоминаниями.

— Только не плачь. Что это за воспоминания?

Слезы снова набежали ей на глаза. Она отвернулась от Таральда, сжавшись в комочек.

— Не знаю, Таральд. Я не поняла толком ее намеков.

— Ну, тогда просто скажи, о чем она с тобой говорила!

— Мне так тяжело говорить тебе об этом. Вся душа болит после ее посещения, Таральд! Я поняла так, что ты домогался ее в то время, пока я носила Маттиаса. Что ты не мог совладать со своими «чувствами», как она выразилась.

Таральд с изумлением уставился на свою жену. Казалось, он остолбенел от удивления. А Ирья тем временем пересказывала все, что выложила ей Жюли, и всхлипывала при этом без остановки.

Когда она закончила, он просто не находил что сказать.

— Ну и змея же она! — медленно произнес он. — Просто ведьма! Чего же она добивалась?

Он обнял свою жену.

— Ирья, любимая моя девочка, я могу поклясться тебе на Библии, что никогда не желал этой куклы и еще менее домогался ее! Она, наверное, сошла с ума! И это очень опасно, ведь она отравляет нашу совместную жизнь сомнениями и недоверием!

— Да, — тихо согласилась Ирья. Она была еще слишком взволнованна. — Ей это удалось. Но теперь я припоминаю кое-что, Таральд. Сесилия предостерегала меня от этой женщины перед своим отъездом. Как я забыла об этом!

— А что она сказала?

— Она так и сказала: «Избегай этой красотки Жюли, Ирья! Она невзлюбила нас». Я тогда ничего не поняла. Но мне следовало было прислушаться к ее словам.

— Значит, Сесилия предупреждала тебя? — в задумчивости проговорил Таральд. — Что же все это значит?

— Теперь твоя очередь, — сказала Ирья. — Кто такой Уле Ульсен?

Таральд вздохнул.

— Да, лучше все-таки будет, если я тебе расскажу, хотя мне очень не хотелось волновать тебя. Это произошло еще тогда, когда была жива Суннива, а я знаю, как ты болезненно относишься ко всем, что напоминает о ней. Именно поэтому я и не хотел говорить с тобой об этом деле. Помнишь ли ты ту неделю, когда мы с Суннивой жили в Осло?

Таральд был прав, ей всегда было тяжело вспоминать о Сунниве.

— Да, я помню это…

— Мы жили тогда как в угаре, Ирья. Разыгрывали из себя богачей, кутили и покупали массу дорогих безделушек. Мы также играли в карты, и у меня вырос невероятный карточный долг. Потом, впоследствии, я пытался заплатить его…

— Уле Ульсену?

— Да, но ты ведь знаешь, что у меня нет наличных, только недвижимость. Поэтому у меня возникла проблема. Этот человек потерял терпение и требует всю сумму целиком. А я не могу заплатить ему!

Ирья наконец поняла, что жена священника солгала ей. Правда, неясно, по какой причине. Но для нее карточный долг и Уле Ульсен казались меньшим злом, чем мужнина измена. Поэтому Ирья ощутила почти облегчение. Так созданы все женщины.