Последние отзывы

  71  

Лив показала Сесилии на «крест» господина Мартиниуса, и девушка впервые обратила внимание на его жену, эту самую слащавую Жюли.

Она была действительно чрезмерно лицемерной! Восседала на самом видном месте, взирая поочередно то на мужа, то на прихожан. Она очень красива, подумала Сесилия. Белокурые локоны обрамляли ее немного кукольное, в форме сердечка, лицо, с огромными глазами и крохотным ротиком. Слишком уж маленький у нее рот, который со временем съежится еще больше, пришло в голову Сесилии. И губы она привыкла поджимать, если смотрела на неугодных ей людей. Сесилия невзлюбила Жюли с первого же взгляда. Таральд раньше говорил, что у жены священника холодные глаза. Так оно и было. Это можно было разглядеть не сразу. Она с нежностью смотрела на прихожан. Но… взгляд ее леденел, когда она обращала свои взоры на мужа. Она просто сверлила его глазами, так что он даже спотыкался в своей проповеди.

А в следующий момент взгляд Жюли остановился на Сесилии. Снова ледяной, ненавидящий взгляд.

«Она все знает! — невольно пришло в голову Сесилии. — Она знает, что мы были вместе с Мартином и разговаривали обо всем. Что мы хорошо понимаем друг друга. Она к тому же подозревает, что между нами было что-то большее!»

Ну и грязное же у нее воображение, у этого очаровательного создания с кудряшками.

Сесилия ответила ей долгим взглядом, дружески улыбнувшись, что должно было совершенно взбесить соперницу.

Мысли в тот момент у Жюли были вовсе не благочестивые.

«Так вот она какова, эта легкомысленная девица, которая охотится за моим мужем. Одно непонятно — что Мартин нашел в ней? Она совершенно некрасива, а со мной ее и сравнить нельзя! Темно-рыжие волосы… Уже это указывает на ее распутство. А какой наглый у нее взгляд! Да, именно наглый, хотя она и старается принять невинный вид. Нет, меня-то не проведешь! Я-то знаю, что она нацелилась похитить моего мужа, чтобы самой стать первой дамой в приходе. И вот она изо всех сил пытается соблазнить его, этакая негодница.

Однако она скоро уезжает, и времени у нее почти не осталось! Жаль, что я не успею насолить ей. Может, попортить кровь той, другой? Нет, это госпожа Лив, и она сильная женщина…»

Жюли плохо разбиралась в людях, и если бы она присмотрелась к Лив получше, то обратила бы внимание на ее ранимость и мягкость характера. Но Жюли не привыкла заглядывать в людские души.

А рядом с той сидит другая, экая кулема. Жюли до сих пор никак не могла взять в толк, как этой Ирье удалось сделаться хозяйкой Гростенсхольма.

Нищая батрачка, крестьянская дочь… И стала выше жены священника по положению! Немыслимо!

Служба окончилась, и все медленно стали продвигаться к дверям храма. Жюли раскланивалась со всеми прихожанами, стоя у входа. Священник тоже стоял у дверей, но с другой стороны.

(Здравствуйте, матушка Альвхильда, как ваш младшенький? Приятно слышать! А вот и ты, Петер, здравствуй, тебе помогает кошачья шерсть? Неужели это малышка Мерете, она у вас самая младшая? Как же она выросла! )

Наконец, к двери подошло семейство Мейденов. Они шли последними, так как сидели на первой скамье в храме. Жюли протянула свою маленькую, мягкую ручку, Лив пожала ее, и они обменялись ничего не значащими приветствиями.

— А это фрекен Сесилия, как я понимаю? — сказала Жюли, глядя на Ирью.

Мартин выглядел затравленным, но он был в это время занят разговором с другими прихожанами.

— Это я, — произнесла Сесилия, открыто взглянув на Жюли. Война была объявлена. — С кем имею честь?..

— Я жена приходского священника, — в бешенстве ответила Жюли, возмущенная тем, что не все знают, кто она такая.

— Ах да, конечно же, Мартин говорил мне о вас, — вкрадчиво ответила ей Сесилия.

Говорил? Говорил?

— Вы хотите сказать, господин Мартиниус, — поправила ее Жюли ледяным тоном. — А это ваша родственница из Эйкебю, не так ли? Это не ее ли прозвали Былинкой? Какое смешное имя!

— Баронесса Ирья — моя золовка, — поправила Сесилия. — И мы были очень рады принять ее в свою семью. Мы с ней росли вместе. Так что былинка оказалась крепкой. Ее нынешнее положение подтверждает это!

Жюли больше не могла притворяться. Голос ее оставался все таким же нежным и приветливым, но в выборе слов она перестала стесняться.

— Да, семья Мейденов всегда отличалась любовью к низам: таков ее круг общения и таковы спутницы жизни!

  71