126 
– Ну чего замечтался? – прикрикнул стражник. – Принимай бабу-то! Мне спешить надо!
Толстяк окинул арестованную оценивающим взглядом, подумал злорадно: «Опять же за девками далеко ходить не надо!» – а затем спросил подчеркнуто неторопливо, почесываясь и потягиваясь, всем своим видом демонстрируя: а нам спешить некуда!
– Кто такая будет?
– Тебе что за дело? Прислали – принимай! – огрызнулся конвоир. Но потом все-таки ответил: – Воровка она. Скотину заговаривает и уводит со двора. На пять лет ее к вам определили.
Паск скривился – только ведьмы на ночь глядя не хватало! Ведьм он не любил, с ними хлопотно и боязно – ну как выкинет что-нибудь колдовское?! Но делать-то нечего. Темница – она для всех предусмотрена: и для простых, и для ведьм тоже.
– Бумагу на нее давай, – велел он со вздохом.
– Держи! – откликнулся стражник бодро. Сунул руку за пазуху… и вдруг изменился в лице. Долго шарил по карманам, щупал подкладку плаща – не завалилась ли? – бумаги не было!.
– Забыл! – охнул он. – Или потерял! – И напустился на ведьму: – Эй, ты, постылая! Признавайся, ты у меня бумагу заколдовала?! Ты?! Правду говори, не то хуже будет!
Ведьма лишь презрительно передернула плечами и промолчала.
– Вот ведь зараза! – Конвоир с досады пнул ее ногой. И обратился к Паску, но теперь от его былой наглости и следа не осталось: – Слушай! Будь другом, прими ее пока так! Ну не волочь же мне ее через весь город назад по темноте. Ведьма же! Не ровен час, сбежит… А я только в караульную сгоняю, за новой бумагой. Мигом обернусь!
Ах каким сладким был миг расплаты! Паск вальяжно развалился на табурете, вытянул ноги, сыто заулыбался, машинально поглаживая пухлой рукой круглое брюшко:
– Ну-у не знаю, не знаю… Как же я ее приму, без бумаги-то? Не положено! Ведьма, да еще без бумаги! Не-эт! А ну как начальство с проверкой заявится? Кто тут, скажут, без всякого права, задарма казенный хлеб жрет? И кто, скажут, это безобразие допустил?.. У нас, знаешь, темница хорошая, тут всякий рад пристроиться…
– Да ты на улицу выгляни! – нетерпеливо прервал его проситель. – Там ужас что творится! Начальство твое и носа из дому не высунет! А я через час с бумагой тут буду! Ну! Соглашайся! А я в долгу не останусь! Вот!
На стол перед охранником легла симпатичная желтенькая, тяжеленькая монетка. Паск такие очень любил… Но продолжал упрямиться:
– А как я ее в казенное переодену без бумаги? Кастелян наш не даст! Нет, не даст! Он казенное добро бережет строго!
– Пусть часок в своем собственном посидит, что за беда?
– А ну как вшей натрусит?
– Нет у нее вшей, она же ведьма!
– А ежели проверка…
– Да говорят тебе, там хозяин собаку не выгонит…
– А ну как…
Дело решила еще одна золотая монета. Стражник убежал за документом, а толстый тюремщик по имени Паск отвел ведьму в общую женскую камеру: «Вот вам, девки, пополнение!»
А после полуночи у баб поднялся страшенный визг.
– Ай-ай! – голосили они. – Ай, упырица! Упырица! Упырицу привели! Да что же такое делается, твари добрые?! Упырицу к живым посадили! Ай, заест она нас! Совсем заест! Ой! Ай!! И-и-и-и!!!
– Ах, так-растак!!! – неслось из соседних камер, тех, что для мужиков. – Баб наших убивают, душегубы! А-а-а! Ломай двери!!! Бей их!!!
Темница поднялась.
Забегали, засуетились охранники, не зная, за что хвататься: унимать разбушевавшихся мужиков, спасать баб от невесть откуда взявшейся нежити (о вольности своей Паск сослуживцев, понятно, не известил) или спасаться самим – а кому охота повстречать среди ночи упыря, тем более что под рукой даже кола подходящего нет, темница только на живых рассчитана!
Все-таки нашлись несколько смельчаков, что, позабыв осторожность и все тюремные правила, распахнули двери к бабам: «Ну что у вас тут творится?!»
Наука, как известно, на месте не стоит, и против современной магии средневековые охранные амулеты бессильны. Не так-то трудно отвести глаза тому, у кого они без того лезут на лоб от страха. За те секунды, что охрана искала среди охваченных ужасом, мечущихся и визжащих баб мнимую упырицу, Аолен с Эфиселией успели выскочить в коридор. Обгоняя друг друга, помчались к выходу.
За первым же поворотом налетели на стражника. Сбили, разоружили, метнулись дальше. Поворот, еще поворот… А за спиной уже слышен топот множества ног – это охрана, опомнившись, бросилась вдогонку… Впереди двойные кованые двери, которые не отомкнуть без специального ключа, охрана знает это и не сомневается – беглецам не уйти…
126 
