124 
Чтобы, не дай боги, не разминуться со Странниками и все-таки отыскать Эфиселию, придется разделиться: основная группа отправится на юг, к предгорьям Аль-Оркана, Хельги же – в противоположном направлении, туда, где они расстались с амазонкой. Ведь благодаря своим демоническим свойствам он при необходимости сможет воссоединиться с друзьями в любой момент.
– Это что же, он совсем один пойдет?! – завопила диса, вскакивая с места. – Ну уж нет! Даже не думайте!.. Хельги, я с тобой!
– Тогда как же быть с воссоединением? – спросил Хельги убитым голосом. Он тоже не желал расставаться с любимой сестрой по оружию. – Меридит, я ведь именно к тебе в астрале привязан.
– А ты не можешь привязаться к кому-нибудь еще? – с надеждой спросила диса. – Хотя бы к Эдуарду? Все-таки твой бывший ученик…
– Не могу. Надежность не та. Я много раз пытался, все напрасно. Нити путаются. Растеряемся.
Со слезами на глазах диса смирилась с неизбежным.
– Но только один все равно не ходи, – попросила она. – Бери с собой кого-нибудь.
– А если в астрале потеряю?
– Бери крупного.
Самым крупным в магическом пространстве выглядел Аолен. Тоже не бог весть что, а все-таки на порядок больше остальных.
– Вот и чудесно! – обрадовалась Меридит. – Мне так спокойнее будет!
Как ни крути, а из всей их пестрой компании самым благоразумным, серьезным и ответственным был именно эльф. Да еще лекарь в придачу!
– Ой! А вы как же без лекаря останетесь? – испугался Хельги. – Мало ли что? Я-то по крайней мере бессмертный… вроде бы.
– Во-первых, не каркай, во-вторых, ты сможешь вернуть его нам по первому требованию. Главное – почаще появляйся у меня в ухе, чтобы быть в курсе наших дел.
– Вас со стороны кто услышит – решит, что двое сумасшедших разговаривают! – покачала головой сильфида.
На север Хельги решил не пешком плестись, а переместиться через астрал. В конце концов, демон он или кто?
Для пущей надежности начертил углем на элегантной бежевой куртке Аолена огромный, во всю спину, магический символ «трод» (не для того чтобы защитить эльфа от дурных видений – именно такую функцию выполнял этот знак, а просто чтобы увеличить его размер), сгреб спутника в охапку (образно выражаясь) и наугад скользнул по направлению к северу (так ему казалось).
Промахнулся безбожно! В Арвеи занесло! Вернулся на исходную позицию и повторил эксперимент. Один раз, другой, третий… И во льдах побывал, и на островах, и вообще непонятно где, пожалуй, и не в Староземье вовсе…
Только на шестой раз горе-демону повезло – попал точно в предместья Ламарлина! В яблочко, можно сказать! До искомого места, того самого, где они расстались с амазонкой, было всего-то дней пять пути!
Конечно, самостоятельно Аолен с Хельги амазонку никогда бы не нашли. Дама она была необщительная, случайных собеседников избегала, на постой не просилась, добро по пути не творила – ее не запомнили. Оставалась надежда, что она продолжает следить за Странниками, но и их след тоже оборвался! Бабка в одном из селений эттесского приграничья рассказала, как излечила пришлого юношу от кровавого кашля, – и все. Больше о Странниках не было ни слуху ни духу. Видно, интерес творить добрые дела отчего-то пропал и у них.
Окончательно разуверившись в успехе, они уже собрались возвращаться к своим. Но помощь пришла откуда не ждали, а именно из-под трактирного стола!
– Ищете вашу суровую южную даму? – раздался противный знакомый голосок.
От неожиданности Аолен вскочил, с грохотом опрокинув табурет. Нервы Хельги были крепче, он ограничился разбитой кружкой.
Господин Пурцинигелус, а это был именно он, произведенным эффектом остался доволен. Сидел, удобно устроившись под столом, и радостно потирал желтые ладошки. Аолен вежливо пригласил посланника выйти и разделить трапезу, но тот отказался. Не за тем он явился, чтобы тратить понапрасну время, ему надо вернуть долг. Они спасли его – он поможет им, так сказал господин посланник Пурцинигелус. И поведал не без злорадства:
– Ваша спутница обретается ныне в эттесской темнице, заключенная на пять лет за конокрадство!
– Боги Великие! – От потрясения Аолен по-девичьи всплеснул руками! – Возможно ли! Несмотря на дурной нрав, она представлялась мне весьма положительной и благородной особой, никак не способной на воровство! Да и к чему ей это было? Ведь у нее оставалось восемь наших коней! Неужели недостаточно показалось?! Уж не лишилась ли она рассудка?!
124 
