Последние отзывы

  26  

Но он был никто.

— Шира, хочешь, я дам тебе мой амулет?

Она поблагодарила, но покачала головой:

— Нет, он твой и только твой. Я не думаю, что тебе стоит оскорблять его, отдавая кому-то, даже на короткое время. Я не очень боюсь того, что мне предстоит сделать. — Она помолчала и вновь бросила застенчивый взгляд на Мара. — Если бы только я могла пойти одна… Он пугает меня до безумия, Даниэль. Я не знаю, почему.

«Я знаю, — подумал он. — Ты боишься неизведанных сторон в себе самой. Твоего смешанного со страхом очарования».

Их окликнули. Они отважились подойти к краю головокружительного обрыва.

— Там вдали вы видите перевал, — сказал Сармик и показал на горный гребень. — Валуны же наискось под вами. Вы видите, что они нависают над перевалом. Даниэль и я проводили вас сюда, но дальше мы не пойдем. Вам придется рассчитывать на собственные силы.

Все выглядело совершенно безнадежным. Голая отвесная стена, по которой надо было спуститься.

Map ничего не сказал, только злобно посмотрел на Ширу. Она ощутила идущий от него холод.

— Мы сделаем все, что сможем, — непринужденно сказала она. — Это пугает меня меньше, чем моя подлинная миссия.

— Она действительно тебя пугает? — спросил Сармик. — Хотя ты и не знаешь, в чем она заключается?

— Может быть, именно поэтому. Я очень боюсь, что мне придется погрузиться на неизвестную глубину.

— Да, — произнес он задумчиво. — Предупреждение: не ищи слишком глубоко!

Наконец он и Даниэль оставили их, чтобы не мешать.

«У меня, конечно же, хватит мужества, — снова подумала Шира. — Но только бы мне не идти вместе с этим!» Она с ужасом посмотрела на Мара, который готовился к спуску.

Он был одет в меховую куртку, тесные брюки и обут в низкие, широкие кожаные сапоги. На этот раз он был без своего лука. Вместо него он засунул за пояс какие-то грубые инструменты. У Ширы не было с собой ничего.

Взгляд Мара сказал ей, что он не собирается ее щадить. И если он сможет причинить ей боль, сделать спуск в пропасть кошмаром, то он это сделает. Они не были связаны веревкой. Если она не будет поспевать за ним, ему все равно.

— Мы… мы не можем спускаться здесь, — заикаясь, проговорила она, глядя на гладкую отвесную стену.

Map бросил на нее мимолетный презрительный взгляд и начал спускаться, не обращая внимания, идет она за ним или нет.

Он прошел несколько шагов по направлению к краю и внезапно спрыгнул на невероятно маленький выступ, примерно в четыре локтя, чуть ниже на горе. Теперь под ними была пропасть, склоны которой переходили в тайгу, и Шира на секунду закрыла глаза, она почувствовала паническое головокружение и сразу же осознала, что она самая обычная девчонка, которая играла среди надежных жилищ в Норе и в глубине материка зимой. «Камень не дает мне никакой защиты, — подумала она испуганно. — Map не ждет. Если я сейчас не спрыгну, то потеряю его из вида и не смогу найти дорогу».

Дорогу? Какую дорогу?

Нет, камень не защитит ее, но воздух! Она повернулась к горе, нацелилась на пугающе маленький выступ внизу и заставила себя упасть вниз. Несколько бездыханных секунд ей казалось, что она летит на самое дно пропасти, но вот она ощутила под ногами неровную поверхность и крепко вцепилась в скалу. Еще секунду тело ее шаталось, она пыталась обрести равновесие, но уже прочно ухватилась.

Шира встретилась взглядом с Маром, который был почти разочарован. Она заставила себя улыбнуться ему, улыбка получилась немного кривая, он ответил ей гримасой. Потом она сконцентрировалась на сложной задаче: следовать за ним.

Шаг за шагом спускались они вниз по склону горы. Потом совсем отвесно к валунам над перевалом. Им все чаще приходилось пускать в ход не ноги, а руки, часто Шира не могла разглядеть ни малейшей трещины в скале, за которую можно было бы уцепиться, но Map находил их все время. Под ними лежали красивейшие склоны Таран-гая, и все, о чем она могла думать, это то, что ее самая лучшая одежда, с такой тщательностью сшитая, может порваться. Поверхностная, чисто женская мыслишка — или же, может быть, неосознанная попытка забыть об опасности?

Эта короткая мысль на десятую долю секунды отвлекла ее, и с ужасом, который, казалось, выжал весь воздух из ее легких, она почувствовала, как скользят ее ноги. Она упала — повисла лишь на кончиках пальцев. «Я смогу пролететь по воздуху, и земля мягко примет меня, — думала она. — Но я должна остаться здесь. У меня нет возможности терять время. Я должна, должна висеть!»

  26