Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
53 
Увидя входящего Габриэля, у Гру стало почему-то легче на душе.
Утром дыхание Кристы стало прерывистым. Присутствующие переглянулись.
– Позови всех, – шепнул Габриэл. Натаниель с Эллен поспели как раз вовремя. Криста, находящаяся в коме уже целые сутки, вдруг открыла глаза.
Лицо ее было спокойным, глаза излучали внутренний свет. Криста мягко улыбнулась, обратив взгляд к двери. Губы прошептали:
– Линде-Лу!
Криста закрыла глаза. Лицо ее так и осталось просветленным; она умерла с улыбкой на губах.
На этом Габриэл закончил свое повествование.
Мы долго сидели молча. За окном светало.
– Вам был дан знак. Ваши предки существуют.
– Как знать. Разве нам известно, что ощущает человек на смертном одре? Может, Кристе все привиделось, – сомневался Габриэл.
– Нонсенс, – ответила я. – Я сама была в подобной ситуации. Там действительно встречают.
– Мне, да и всем из Рода Людей Льда хотелось бы, конечно, чтобы Линде-Лу действительно был там. Особенно Тува, она же из отмеченных. И ей бы хотелось присоединиться к группе избранных и отмеченных после смерти, – задумчиво кивнул Габриэл.
– Понятно. Она боится, что все растеряются.
– Да. Уж раз об этом зашла речь, скажу, что все уверены в том, что Кристу встретил и проводил на другую сторону именно Линде-Лу.
– В Черные Залы?
– Будем надеяться, что так оно и было.
– Ты бы тоже хотел попасть туда? – спросил Асбьёрн у Габриэля.
– Больше чем когда-либо! Все, кто дорог моему сердцу, уже там.
– Но ведь из твоего рассказа следует, что Натаниель и Эллен поженились, у них родились дети.
– Да, конечно, – улыбнулся он. – У них уже взрослые дочь и сын.
– А как дела у других родственников?
– Где-то года два назад умер Кнут Скугсрюд и его жена. Так что Эллен с Натаниелем теперь сироты. Они говорят, что испытывают очень странное и немного неприятное чувство. Как будто они потеряли крышу над головой. И сами стали «Крышей» для более молодых.
– Мне знакомо это ощущение. Я тоже его испытала, – проговорила я. – А как твои родители, Карине с Иоакимом?
– Живы и здоровы. Став старше, я прочитал в хрониках о трагичном детстве моей матери; о трех мерзавцах, что покуражились над ней. Мать с отцом уважают друг друга, им хорошо вместе. Я в этом уверен. Но вы же понимаете, родителей не спрашивают о таких вещах.
– Нет, конечно. Родители, особенно матери, всегда надеются, что дочери будут рассказывать им обо всем – о парнях и т. п. А сами рта не раскроют, чтобы пожаловаться на неполадки в семье!
– Ага! Так… Винни сильно постарела, вряд ли проживет долго, а вот Рикард в прекрасной форме, держится молодцом. Они совершенно избаловали внуков, Тувиных беспризорников. Для них такое наслаждение возиться с детьми!
Габриэл улыбнулся.
– А… как Гру? – осторожно спросила я. Как она прожила эти семь лет после разрыва с Калле?
– Гру? У нее все по-прежнему. Она здорово обожглась, и теперь дует на воду. И романы ее очень кратковременны. Как, впрочем, и мои, – пожал он плечами.
– Я вот почему спрашиваю… Ну, про Гру. Знаешь, ведь Гру оказалась в центре твоего повествования.
– Ну а как же? Ведь ей досталось больше всего! – удивился парень.
– Ну и что. Даже когда ты рассказывал о смерти Кристы, для тебя была важна реакция Гру. Ты-то тоже там был.
– Да, но мы дежурили вместе, так что, вполне естественно…
Он помолчал.
– Судя по тому что ты рассказал, Гру к тебе тоже неравнодушна.
– Но мы ведь двоюродные брат и сестра!
– Ну и что? Люди Льда тянутся друг к другу. И теперь вам нечего боятся плохого наследства.
Габриэл смущенно хихикнул.
– Милая Маргит! Гру действительно очень приятная и привлекательная, но… Я как-то никогда не думал на эту тему. Ну, что мы…
Он опять замолчал. Пусть подумает. Для меня было совершенно очевидно, что он сильно увлекся девушкой, сам того не заметив. Может, потому у них в жизни все идет наперекосяк? Потому что они созданы друг для друга.
Я всегда считала, что быть свахой не только глупо, но и опасно. Ведь нельзя заставить двоих жить вместе только потому, что со стороны они кажутся идеальной парой. Но тут все было видно, словно на ладони.
– Вы одногодки? – Я никогда не видела Гру.
53 
