Последние отзывы

  16  

Он обхватил руками колени.

— В тот вечер Ханс был у меня дома, — тихо произнес он. — И больше я ничего не скажу.

— Об этом и не нужно говорить, — упавшим голосом, со слезами на глазах, сказала Сесилия. — Значит, Ханс был твоей единственной… привязанностью?

— Да. Нам было хорошо два года. Но в конце концов нас разоблачили, как ты знаешь. Ханс часто бывал ко мне равнодушен, словно ему доставляло удовольствие мое беспокойство. Возможно, он считал себя каким-то особым, неуязвимым и бессмертным существом. Он бросил меня. У него появился новый мужчина, недавно приехавший в этот город и поэтому не подозревающий, что я — бывший друг Ханса. Как тебе известно, из-за него пострадали многие…

Сесилия кивнула.

— Такие склонности есть у многих.

— Да. И уже сегодня я должен вернуться в Копенгаген, чтобы предстать перед судом.

Сегодня? За окном уже серело утро. Свадебная ночь оказалась такой короткой.

— Я поеду с тобой.

— Не нужно, Сесилия. Это может быть… неприятно.

— Но я могу поддержать тебя на суде. Ты ведь не можешь нарушить клятву, как ты сказал. Я же не такая чувствительная. У Людей Льда всегда была своя форма религии, более практичная, чем освященное традицией христианство. Да и нужно ли здесь вообще какое-то судебное разбирательство? Разве наш брак не является достаточно веским аргументом?

— Возможно. Во всяком случае, это будет аргументом в мою пользу. Думаю, что большинство вообще не знает о том, что есть мужчины, способные на связь одновременно с тем и другим полом. Если бы они знали об этом, наш блестящий брак вряд ли помог мне.

Он вскочил.

— О, Господи! Мы совсем забыли! Твоя честь тоже должна быть спасена, мой дорогой друг!

Сесилия вопросительно смотрела на него, когда он зажигал свечу. Это было так странно, снова видеть его: на какое-то время оба они превратились лишь в голоса, звучавшие в темноте. Ей казалось непостижимым, что этот сильный, мужественный незнакомец доверил ей такие ошеломляющие детали своей жизни. И этот незнакомец был, вопреки всему, Александром Паладином. Эта мысль огнем прожгла ее насквозь.

«С этим человеком я разделю всю мою жизнь», — подумала она.

Эта мысль совершенно сбила ее с толку.

Он взял из вазы с фруктами, стоящей на столе, острый нож. Слегка порезал себе палец, выдавил кровь. В свете свечи кровь казалась черной.

— Подвинься, — сказал он.

Она смущенно отодвинулась. Александр размазал несколько капель крови по простыне, в самой середине постели.

— Посмотри! — восхищенно произнес он. — Утром распространятся слухи о том, что брак между Александром Паладином и девственницей Сесилией свершился!

Она шумно вздохнула.

— Спасибо, Александр! Ты так заботлив!

— Это спасет нас обоих, — улыбнулся он. Сесилия засмеялась.

— Мне кажется, мы провели скучнейшую свадебную ночь!

Он тоже смеялся.

— Мучительную, я бы сказал! Спасибо за твою дружбу, дорогая Сесилия, и за твое понимание.

— Это помогло тебе рассказывать? Облегчило твою задачу?

— Еще бы! Я чувствую себя очищенным.

— Я тоже. Теперь я понимаю намного больше. Александр, минуту назад мне показалось, что я совсем не знаю тебя. Я вышла замуж за чужого мужчину, и нам предстоит прожить жизнь в весьма нетрадиционном браке. Но ведь тебя это тоже касается. Тебя это не пугает?

Он внимательно посмотрел на нее в мерцании гаснущих свечей.

— Я думал об этом вчера, но недолго: меня успокоило то, что, находясь именно в таком, как у нас, браке, легче лавировать, чем в других, обычных, случаях. Наш брак построен на внимании и уважении друг к другу, не так ли? В нашем браке исключаются чувственные неурядицы, возникающие в интимной жизни, такие как ревность, страх быть нелюбимым или же такое тесное сожительство, которое исключает возможность жить собственной жизнью. Ты ведь знаешь, Сесилия, каждый человек имеет право на свой собственный потайной уголок в душе, место, куда всем остальным закрыт вход. Это становится причиной многих семейных раздоров. Люди хотят владеть своим партнером полностью, с головы до пят, не хотят мириться с тем, что у него или у нее есть свои интересы, даже если они и не всегда невинны. Она кивнула.

— Я думаю, что наша дружба много хорошего может нам дать, Александр. Спасибо тебе за твои слова, теперь я чувствую себя спокойнее. Знаешь, я так ужасно боюсь оказаться брошенной!

  16