124 
– Но ты не сказала «радостью», – тихо произнес Рорк.
Ева обернулась, посмотрела на него мокрыми от слез глазами.
– Что ты сказал? – переспросила она, все еще дрожа.
– Ты не почувствовала радость.
– Нет! Черт, конечно, нет. Он перерезал ей глотку как свинье на скотобойне. Кем бы она ни была, он не имел права отнимать у нее жизнь.
– Вот именно, лейтенант. В этом – вся ты.
– Я… – Ева смахнула слезы, взглянула на Миру.
– Ева, тебе невероятно повезло иметь рядом кого-то, кто настолько хорошо знает тебя и понимает. Кто любит тебя такой, какая ты есть. Невероятно повезло. Он задал вопрос, который я сама собиралась задать, и он уже знает на него ответ. Ты испытала облегчение, потому что угрозы всему, что есть в тебе, у тебя, всему, что ты любишь, больше нет. Конец ее был жестоким, поэтому ты отчаянно пытаешься думать, что она – очередная жертва. Она – не жертва.
– Но ее убили.
– И Макквин должен за это ответить. Ты должна в этом участвовать, но не потому, что это была твоя мать, а потому, что он убил человека. Твою мать убили здесь, в Далласе, убил человек, напоминающий тебе отца. Ты хочешь абстрагироваться от этого, но не можешь. Ты испытала облегчение, но ты хочешь, чтобы правосудие свершилось и для нее тоже. Этот внутренний конфликт причиняет тебе страдания, вызывает стресс и заставляет сомневаться в себе. Я надеюсь, от того, что ты призналась самой себе в том, что ты чувствовала и чувствуешь, кое-что из этого тебя отпустит.
– Я бы ее посадила. Составила бы на нее дело и посадила. Я думала, это будет справедливо. Запереть ее в камере, как она запирала меня.
– Она снова выбрала быть вместе с чудовищем.
– Ричард Трой. Она думала, он еще жив. Я обронила его имя, проверяла, наверное, как она отреагирует. Она думала, он еще жив. Я позволила ей думать, что это он дал нам на нее наводку.
– Хорошо придумано, – заметил Рорк и удивленно поднял бровь, когда она в ответ нахмурилась. – Прости, это прозвучало цинично? Я должен был ей сочувствовать?
– Нет, – ответила Ева и уткнулась в свой бокал. – Нет.
– Видит бог, я хотел бы, чтобы она была жива. Чтобы представлять, как она гниет за решеткой. Но – жизнь полна разочарований.
– Ты ее ненавидишь. Я так не могу.
– Я могу за нас обоих ее ненавидеть.
– Я чувствую отвращение и… черт, слов не подобрать. Отчасти мне стыдно, и незачем злиться на свои эмоции. Что чувствую, то чувствую. Лучше бы я чувствовала ненависть. Если бы она выжила, может, и до этого бы дошло. Так что, наверно, кроме облегчения, я чувствую еще и некоторую досаду. Не знаю, что ты на все это скажешь.
– Как психолог? – спросила Мира и закинула стройную ногу на ногу. – Как психолог, я скажу, что это совершенно здоровая реакция на совершенно нездоровую ситуацию. Вам обоим она причинила немалые страдания, и тем не менее вот вы сидите тут оба. И ваш кот.
Ева поглядела на храпящего у ее ног задравшего все четыре лапы вверх Галахада и слабо усмехнулась.
– Тебе нужно поспать. Если хочешь, я могу выписать тебе лекарство.
– Лучше не надо.
– Если передумаешь, я пока никуда не улетаю.
– Хорошо, что под рукой есть доктор, – сказала Ева. – На случай, если я его опять расцарапаю.
– Пока что я прописываю тебе еду и покой.
– Поесть я бы не прочь, – внезапно осознала она. – Впервые, между прочим, за весь день.
– Хороший знак. Если понадоблюсь, я в соседнем номере.
– Останьтесь, давайте вместе поужинаем, – попробовал предложить Рорк.
– В другой раз. Думаю, вам пока лучше остаться наедине. Если возникнут подвижки в деле, буду благодарна, если мне сообщат, – сказала Мира, поднимаясь.
– Да, конечно. – Ева сделала шаг ей навстречу. – Мне правда помогло, что вы прилетели. Выслушали.
Мира провела рукой по ее волосам.
– Возможно, все дело в моей дочери с ее викканством. Я по-прежнему считаю, что, пока мы здесь, нужно брать от жизни максимум. Но теперь мне кажется, что эта жизнь – не одна-единственная наша попытка. И когда нам дается еще одна, мы чувствуем связь с другими людьми, узнаем их из прошлого. Я узнаю тебя, Ева, так всегда было. Это ненаучно, но это чистая правда. Я буду рядом.
Рорк проводил ее до двери и, наклонившись, легко поцеловал в губы.
– Спасибо вам.
Закрыв дверь, он обернулся к Еве:
124 
