107 
Она прошла в ванную на первом этаже.
«Полотенце только одно», – тут же подметила Ева.
– Явно не для гостей, – сказала она. – Просто для себя, если в туалет захочется. В мусорной корзине или на полочках если что и было, «чистильщики» это уже забрали. Здесь ловить нечего.
Она вернулась в гостиную, зашла в угол, где должен был бы стоять обеденный столик, ничего, затем в кухню.
– Ела прямо за кухонным столом, – сказала Ева, открыла холодильник. – А может, пила, – уточнила она, найдя в нем лишь четыре бутылки пива и одну, откупоренную, с вином.
В шкафу обнаружились бокалы, пара обычных тарелок и стопка одноразовых.
– Домохозяйка из нее так себе. – Ева указала подбородком на кучу грязной посуды и упаковок из-под продуктов в раковине и на столе.
– И робота, чтоб за ней убираться, в доме нет, – добавил Рорк.
– Хорошая встроенная техника, столешница мраморная, шкафчики, а ей наплевать. Это не ее. Она не этого хочет. Она хочет куда больше такого вот мещанского кукольного домика с садиком, заборчиком и двумя не в меру любопытными сволочными соседками. Она хочет жить с Айзеком на широкую ногу, как он ей и обещал. Здесь тоже ничего, – повторила она и прошла обратно в прихожую, чтобы подняться на второй этаж.
Наверху она первым делом проверила основную ванную комнату.
«Слишком много душится», – было ее первой мыслью.
Запах был слишком сильным, слишком интенсивным, слишком удушающим. Воспоминание пришло неожиданно и ошеломляюще, как удар в лицо. Она зашаталась.
– Ева! – Рорк схватил ее за руку.
– Слишком сильно. Чувствуешь? Приторный запах – с гнильцой, как цветы, застоявшиеся в вазе. Прямо тошнит от него, – проговорила она, но когда Рорк потянул ее из комнаты, Ева уперлась: – Нет. Я вспомнила. Я вспомнила. Спальня, их комната. В ней всегда именно так пахло. Слишком сильно. Слишком много духов. И секса. Потные тела и духи. Целая куча флаконов, бутылочек. Помады, дезодоранты, пудры. Нельзя трогать – иначе побьет. Она все равно побьет, потому что я тупая как жопа, уродливая и всегда лезу под ноги.
– Нет. Нет, детка.
– Да я в норме, в норме, просто воздуху не хватает, – выдохнула она. – Открой окно, а? Господи, да открой же ты это окно!
Рорк рывком поднял жалюзи и распахнул окно в ванной. Ева высунулась, жадно глотая ртом воздух, словно утопающий.
– Я в порядке. Просто накатило. Она хотела от меня избавиться. Я как сейчас их слышу. Обсуждают, спорят. Нет, ты прикинь: она хотела от меня избавиться! Я бестолковая, вечно голодная, вечно копаюсь в ее вещах. «Нужно скорей ее продать, хоть что-то получить за гребаную сучку», – говорит. А он ей отвечает: «Нет, потом за нее больше дадут, будем сдавать ее за деньги. За шестилетку по высшему разряду не заплатят. Зато будет ей лет десять, может, пораньше, начнем сдавать за деньги – лет пять-шесть только так грести будем, а потом скинем кому-нибудь по дешевке».
Рорк почувствовал, что просто раздавлен, уничтожен. Он прижался щекой к ее спине, и они оба застыли, вдыхая горячий свежий воздух.
– Позволь, я тебя отсюда увезу.
Ева нащупала его руку.
– Не могу я уехать, пока не пройду через это.
– Я знаю, – Рорк прижался губами к ее шее. – Я знаю.
– Я не понимала тогда, о чем они говорят, толком не понимала. Пока не понимала. Но мне было страшно. И они дрались. Я слышала, как они друг друга колотят, а потом трахаются. По-моему, после этого она и сбежала – или вскоре после. Он уже тогда начал меня лапать, делать со мной разные вещи, но после того, как она сбежала – с вещами и деньгами, – он, не знаю, озверел просто. Помню, как он тогда разозлился, надрался и впервые меня изнасиловал.
Ева сделала напоследок еще один глубокий вдох и вернулась в ванную.
– Ты это хотела найти?
– Нет, – Ева размазала по щекам выскользнувшие от досады слезы. – Нет. Я не думала, что что-то вспомню, что это место мне что-то напомнит. Все из-за этого запаха. Сейчас уже легче, сейчас уже выветрилось.
– Ева, когда мы вошли, запах здесь едва чувствовался.
– Ну, не знаю. Все равно, – она с силой вытерла насухо лицо.
Она пришла сюда делать дело, а не упиваться жалостью к себе.
– Надо все перевернуть в спальне, проверить, нет ли у нее там нычек. Мне кажется, куда бы мы ни въезжали, она всегда устраивала себе тайник. Еще одна заначка, чтобы отец не нашел. Если был хоть один шанс, что Макквин к ней приедет, в спальню он наверняка должен был бы заходить. Если она что-нибудь от него прятала, то однозначно там, куда бы он не заглянул. Наркотики, деньги на дорогу, может, еще что-нибудь.
107 
