92 
– А где он работает?
– Он адвокат… специалист по налогам.
– А я думала, он футбольный полузащитник, прорывающийся по всему полю.
– Тик начисто лишен кровожадности. Добрейший человек из всех, кого я когда-либо встречала за всю свою жизнь. Но вряд ли вы пришли поговорить о моем парне.
– Верно. Мы можем присесть?
– Садитесь. – Лайла выключила телевизор и указала на кресло. – Тик делает домашнее пиво, – сказала она, кивком указывая на бутылки на кофейном столике. – Хотите?
– Почему бы и нет? – Ева прекрасно понимала, что пропустить по стаканчику – значит дать понять, что визит неофициальный.
Ева села, взяла предложенную бутылку и отхлебнула.
– Неплохо. Плавно идет.
– У него здорово получается. – Лайла Стронг опустилась на диван, но не откинулась на спинку. – Что вам нужно, лейтенант?
– Вам известно, что я расследую убийство, пересекающееся с вашим отделом?
– Это не секрет.
– Вы когда-нибудь встречались с убитым? С Кинером?
– Не имела этого удовольствия.
– Может, команда обходила его стороной, потому что он был скунсом босса?
– Может быть. – Лайла Стронг глотнула пива. – Лично у меня просто не было причин его доставать.
– Вы в последнее время работаете главным образом за столом.
Лицо Лайлы осталось абсолютно бесстрастным.
– За столом тоже много нужной работы делается.
– Бесспорно. Но вы – уличный коп, детектив, у вас солидный опыт работы на улице. И я не понимаю, почему ваш лейтенант заставляет вас заниматься бумажными проверками и отчетами.
– Об этом вам придется у нее самой спросить.
– Я спрашиваю вас.
Лайла Стронг покачала головой.
– Если вы думаете, что я буду плакаться и жаловаться на моего лейтенанта, придется мне вас разочаровать. Ни для кого не секрет, что вы с лейтенантом Оберман столкнулись лбами. Хотите нарыть на нее грязи? Здесь вы ее не найдете.
– Вам не нравится, как она управляет отделом. Вы ничего не обязаны говорить. – Ева небрежно взмахнула бутылкой. – Я лишь констатирую то, что вижу. Вам не нравится сидеть за столом, ведь вы прекрасно знаете, что принесете больше пользы на улице. Вы считаете, что это бред – костюмы с галстуками, начищенные ботинки, вы считаете, что стиль команды, а он всегда отражает стиль босса, заранее исключает всякую индивидуальность, любое чувство партнерства. Вам не нравятся совещания за закрытыми дверями, опущенные жалюзи, вам не нравится это ее ежедневное модное дефиле на высоких каблуках и то, что она ведет себя как руководитель финансовой империи, а не как коп. Это не полицейский участок, а ее персональное королевство и следующая ступенька на ее пути к капитанским нашивкам. – Увидев, что Стронг не отвечает, Ева выждала паузу. – Я знаю еще кое-что. Если бы кто-то двинул мне, как Гарнет, на глазах у моих людей, никто в моем отделе не стал бы отсиживаться и отмалчиваться. Лайла пожала плечами.
– Бьюсь об заклад, в городе наберется целая армия людей, которым не нравится их начальство.
– Нравится не нравится, это ничего не значит. Главное – уважение. Вы ее не уважаете. Проявлять уважение, – пояснила Ева, – совсем не то же самое, что чувствовать его. Она знает, что вы ее не уважаете. И это лишь одна из причин, по которым ваши характеристики пошли резко вниз, с тех пор как вы стали членом ее команды.
Впервые за все время разговора по лицу Лайлы пробежала волна недовольства.
– Откуда вы знаете, какие у меня характеристики?
– Я много чего знаю. Я, например, знаю, что Оберман не просто плохой коп. Я знаю, что она берет взятки.
Лайла покачала головой, но ничего не сказала. Ее взгляд, устремленный куда-то на другой конец комнаты, полыхал бешенством.
– Интуиция подсказывает вам то же самое, – продолжала Ева. – Вы хороший коп, вы не могли этого не почувствовать. Неужели вас не удивляет разница при взвешивании? Всегда ниже оценки.
– Если бы была проблема со взвешиванием, у начальства возникли бы вопросы.
– У нее есть кто-то в отделе вещдоков, в бухгалтерии. Ее прикрывают, у начальства вопросов нет. У вас есть опыт работы на улице, у вас есть контакты, ценные контакты, а кому поручают крупные дела? Биксу? Гарнету? Марселлу? Мэнфорду? Сегодня вечером Мэнфорд и Фримен пытались за мной следить, пока я ехала сюда.
92 
