58 
– Ладно, говори.
– Я ее ненавижу. Это жуткая, колоссальная ненависть. Я ее ненавижу из-за Пибоди, из-за Уитни, даже из-за Миры, после нашей сегодняшней встречи. Из-за департамента, из-за жетона и всего, что он символизирует.
– Знаю. И это еще не все.
«Да, он понимает, – подумала Ева. – Он может это понять».
– Дочь копа. Это бывает нелегко, я понимаю. Нет, к черту все это! У нее были родители, приличный дом. Никаких слушков о чем-то бесчестном. А ведь человек не может дослужиться до начальника отдела в Департаменте полиции и безопасности Нью-Йорка, не заведя себе врагов. И если бы что-то было, кто-нибудь да узнал бы об этом и пустил бы в ход.
– Я согласен. Надо думать, ты сегодня потратила время, чтобы что-нибудь этакое узнать.
– Да, потратила, – призналась Ева. – Никаких психологических травм, а теперь, когда Мира решила взглянуть на нее повнимательнее и провела глубокий анализ, я думаю, их и вообще не было. У нее все было нормально. Нет, в доме копа «нормально» – это, конечно, понятие относительное, но…
– У нее была крыша над головой, она была накормлена, ей дали образование, ее, скорее всего, любили, о ней, безусловно, заботились, – продолжил за нее Рорк. – Ее отец подавал пример, он придерживался кодекса чести. Он не запирал ее в темных комнатах. – Рорк легко коснулся кончиками пальцев щеки Евы. – Он ее не избивал, не насиловал, не терроризировал беспомощного ребенка ночь за ночью, год за годом. Вместо того чтоб спасибо сказать за то, что ей было дано, она предпочла это обесчестить. Она сделала выбор, и этот выбор извращает все, во что ты веришь, все, чего ты в жизни достигла.
– Во мне это занозой сидит. Я должна это преодолеть.
– Нет, ты ошибаешься. Ты должна это использовать. А когда ты с этим покончишь, поймешь: то, что ты сделала, поднявшись из кошмара, неизмеримо превосходит все, что она сделала в своей нормальной жизни. Более того, Ева, ты поймешь, что именно поэтому ты и взяла над ней верх.
– Может быть. – Ева взяла его за руку. – Может быть. Но сейчас мне стало легче, потому что я это высказала. Итак. – На этот раз ей удалось перенести дух. – Она пока не встревожена на мой счет, просто обозлена. Ее раздражает помеха, ей неприятно, что я подрываю ее авторитет. Но она сама виновата. Она преподнесла мне это убийство на блюде, потому что действует грязно, окружает себя людьми бессовестными, не уважающими свою работу.
– Это ключевой момент. – Рорк отпил кофе из се кружки. – Чтобы бизнес шел успешно, надо нанимать людей, разделяющих твою точку зрения или, но крайней мере, способных стать твоими единомышленниками.
– Думаю, она это отлично знает. Но когда всю жизнь прикидываешься и лжешь, приходится довольствоваться тем, что есть. Горячими головами, такими, как Гарнет. Грубыми солдафонами, как Бикс. К тому же у нее большие проблемы с самооценкой. Она ищет не самых умных, а самых податливых, жадных, готовых ссучиться и брать взятки. Ей важнее всего оставаться наверху, быть главной, командовать. Насколько я ее понимаю, она считает, что если возьмет лучших, самых умных, кто-то ее перехитрит, может, даже подумает: с какой стати я должен ее слушать?
– Если она не в состоянии понять или принять мысль о том, что можно не быть самым умным человеком в комнате, главное, чтобы самый умный человек в комнате работал на тебя, она обречена на провал.
– Но до сих пор она прекрасно справлялась. – Ева взяла у него кофейную кружку. – Она очень точно руководит своей бригадой – доминирует, подавляя какие бы то ни было личные проявления. Никаких личных вещей, никакого партнерства. Каждый за себя, – прошептала она. – Вот что я там почувствовала.
Ева встала и, подойдя к доске, постучала пальцем по фотографии Бикса.
– Она его завербовала, и – держу пари! – именно она способствовала его переводу в свой отдел. У него как раз нужный ей набор качеств. Военный, обученный боевым навыкам. Отец и мать тоже военные. Он исполняет приказы, готов убивать по команде. Ее цепной пес.
– Чем она его взяла? – спросил Рорк.
– Хочу послушать мнение Миры, но, как мне кажется, есть пара подходов. Может, он был хорошим солдатом, а хорошим солдатам часто отдают неприятные приказы ради всеобщего блага или выполнения миссии – хорошей или плохой, неважно. Борьба с наркотиками – это бесконечная война. Она могла его убедить, что это один из способов борьбы. А может, распознала в нем садиста со страстью убивать, причинять боль, калечить и направила его энергию в нужных ей целях.
58 
