очень нудно 
9 
– Да, – повторил Токслей со смехом, – вот теперь я своего командира узнаю! Предусмотрительность всегда была вашим коньком, сэр.
– Ох, даже не знаю, – с лёгким сомнением вздохнул Веттели, ему в голову пришла новая, неприятная мысль. – Может быть, по закону это будет расценено как преступление? Всё-таки я его убил. Не вышло бы неприятностей с гражданскими властями…
– Ну уж нет! – раздался крик души. Это вышел из оцепенения полковник Кобёрн. – Ни один волос с вашей головы не упадёт, это я вам гарантирую, капитан…
– Норберт Веттели – подсказал Токслей.
– … капитан Веттели. Бедный Уинсли…Парни, сколько можно стоять столбом? Живо, несите этого шалопая в лазарет!.. Бедный Уинсли – любимый внук генерал-майора Уинсли, командующего Баргейтскским гарнизоном. Уверен, генерал-майор не отдаст это дело штатским, тем паче, что демобилизованы вы частично. Ни о чём не тревожьтесь, господа, мы решим этот вопрос, вас никто даже не побеспокоит! – и, после секундной паузы, – Думаю, вы можете рассчитывать на награду. Я пред вами в долгу, капитан! – он сжал его руку в сухих, горячих ладонях, потом похлопал по плечу, и Веттели решил, что это очень даже мило и трогательно, и полковник Кобёрн, в сущности, приятный человек. А что не воевал, это не так уж и важно. Кто сказал, что все полковники на свете обязательно должны воевать?
…А настроение ему всё-таки подпортили, совсем чуть-чуть.
Они с Токслеем уже покидали стены казармы, когда до слуха Веттели долетели брошенные кем-то из отставников язвительные слова: «Нашла коса на камень! Связался упырьс веталом!»
Капитан вздрогнул.
«Упырями» по ту сторону реки Эстр, разделившей Старый Свет пополам, называли тварей, похожих на вампиров и имеющих те же повадки. Прозвище своё Барлоу получил, воюя на его берегах, и, уже будучи известным в солдатских кругах под именем «Упырь», за какой-то из своих подвигов загремел в дальние колонии.
А там, в кошмарных джунглях Махаджанапади, водились свои вампиры – веталы. Неуловимые, хищные, смертельно опасные для всего живого. И там же служил юный лейтенант Веттели, лучший разведчик полка. Прозвище прицепилось к нему в первые же месяцы службы, и не только созвучие слов было тому виной.
Пожалуй, в полку нашлись бы те, кому такое имя показалось бы даже лестным. Поначалу и сам Веттели против него не возражал (не то чтобы нравилось, просто по принципу «брань на вороту не виснет»). Пока однажды в ночной разведке его отряд с этими самыми веталами не столкнулся нос к носу. Тогда и обнаружилось, между прочим, что обычных защитных кругов кладбищенские твари даже не замечают. Людей спасло лишь чудо в лице злобных махаджанападийских комаров, из-за которых все открытые участки тела солдат были покрыты гноящимися расчёсами, и нового полкового врача, заставившего всех поголовно, под страхом гауптвахты, намазаться какой-то кошмарной новоизобретённой мазью из смеси дёгтя, касторового масла, ксероформа и пепла птицы феникс. Мазь воняла так, что лейтенант Веттели пришёл в ужас:
– Да как же мы в разведку пойдём? Мятежники нас за милю носом учуют!
– Можно подумать, ваши мятежники когда-нибудь нюхали бальзамический линимент! – отмахнулся эскулап и намазал лейтенанта собственноручно, ещё не догадываясь, что спасает не только от гнойничков, но и от кровожадных тёзок: веталам его снадобье пришлось настолько не по вкусу, что один, успевший лизнуть, даже сдох.
Вернувшись из той страшной вылазки, лейтенант Норберт Веттели взмолился со слезами на глазах:
– Парни, ну, пожалуйста, не называйте меня больше Веталом! Слышать не могу! Разве я похож на этих чудовищ? За что вы меня так?
Свои больше никогда не называли. Но, оказывается, разошлось, и не забылось по сей день. Стало неприятно, будто кто-то прошёл по его могиле.
К счастью, досадный эпизод очень скоро напрочь вылетел из его головы под влиянием новых, радостных впечатлений.
Сначала была ночёвка в маленьком отеле под вывеской «Домашний уют». Более искушённый постоялец непременно отметил бы, что хозяева выдают желаемое за действительное, потому что в номерах холодно и пыльно, кровати жёсткие, подушки комковатые и очень дурная кухня. Однако, лорд Анстетт с ними не согласился бы. Он счёл ночлег восхитительным, ведь в номере имелся розовый цикламен в горшке, шерстяной плед в крупную клетку, и горничная принесла в постель грелку. Грелку, подумать только! Он давно забыл, что такие вещи существуют на свете. «Ну, теперь нам для комплекта только ночной вазы не хватает», – заметил Токслей, и от его слов на обоих вдруг напало неудержимое веселье, они долго хохотали, прежде чем заснуть.
9 
