Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
104 
Елена заморгала.
«Что ты хочешь сказать этим?»
«Отправь немного Силы к своим ушам», — добавил Деймон. — «И перестань беспокоиться!»
Елена послушно добавила немного Силы, до того момента, как почувствовала мощный всплеск в своих ушах, и вдруг разговоры стали слышны со всех сторон.
— …о, богиня в белом.
— Она всего лишь ребенок, но что за фигура…
— … да, та, что с золотыми волосами.
— Великолепна, не правда ли?
— …ох, ради Аида, посмотрите на эту девочку…
— … Вы видите принца и принцессу вон там? Дорогая, мне интересно, они предпочитают меняться местами или… или… образовывать квартет?
Это гораздо больше походило на то, что Елена привыкла слышать на вечеринках.
Это придало ей больше уверенности. А так же, поскольку она позволила своим глазам блуждать более смело сквозь богато выряженных коршунов, заставило внезапно проникнуться любовью и уважением к Леди Ульме, которая придумала и руководила пошивом трех великолепных платьев всего за одну неделю.
«Она гений», — торжественно сообщила Елена Деймону, зная, что он слышит ее мысли, и он мог понять кого, она имела в виду.
«Посмотри на Мередит. вокруг нее уже толпа. И… и…»
«И она совсем не ведет себя как Мередит», закончил Деймон, прозвучав немного обеспокоено.
Мередит же не выглядела обеспокоенной ни в коем случае. Она нарочно повернулась лицом, чтобы показать классический профиль своим поклонникам, но он совершенно не был профилем уравновешенной и спокойной Мередит Сайлс. Это была знойная, экзотическая девушка, казалось, что она вполне могла бы петь Хабанера из «Кармен».
У нее был открыт веер, и она грациозно и томно обмахивалась им. Мягкое и в тоже время теплое внутренне освещение заставляло ее обнаженные плечи и руки мерцать словно жемчуг, а черное бархатное платье, выглядело еще более загадочным и ярким, чем до этого в доме. В самом деле, казалось, что уже есть один пострадавший раненый в самое сердце; он опустился перед ней на колено, сжимая в руке красную розу, которую с такой поспешностью вытащил из одного из букетов, что укололся о шип, и теперь кровь сочилась из его большого пальца. Мередит, казалось, совсем этого не заметила.
Оба, и Елена и Деймон почувствовали молодого человека, который был белокур и очень красив.
Елена почувствовала сожаление… а Деймон почувствовал голод.
«Она определенно вышла из своей скорлупы», — высказался Деймон.
«Ох, Мередит действительно никогда из нее не выходила», — ответила Елена. — «Это все наиграно. Но в эту ночь, я думаю, это делают платья. Мередит одета как сирена, и она ведет себя знойно. Бонни одета как павлин и… смотри».
Она повернула голову вниз к длинному коридору, который вел к огромной комнате перед ним.
Бонни, одетая во что-то наподобие реальных павлиньих перьев, имела свою толпу поклонников — и это было именно то, что они делали: поклонялись. Каждое движение Бонни, казалось, было легким и птичьим, ее нефритовые браслеты синхронно перезванивались на ее маленьких кругловатых ручках, ее серьги подрагивали с каждым наклоном головы, ноги, казалось, мерцали в золотых сандалиях, позади нее был павлиний хвост.
«Ты знаешь, это странно», — пробормотала Елена, когда они добрались до большой комнаты, наконец, договорив совсем тихо, чтобы услышать телепатический голос Деймона: — «Я не осознавала этого, но Леди Ульма создала нам платья различных уровней животного мира».
«Хмм?» — Деймон снова посмотрел на ее шею.
Но, к счастью, в этот момент человек одетый в земной костюм — смокинг, кушак, и так далее — подошел с большими серебряными бокалами «Черной Магии». Деймон выпил вино залпом и взял другой бокал, грациозно кланяясь официанту. Потом он и Елена заняли места — за пределами заднего ряда, даже если это было грубо по отношению хозяйке. У них должна быть возможность, чтобы улизнуть.
— Что ж, Мередит — русалка высшего уровня, она ведет себя как сирена. Бонни — птица, и это еще один высокий уровень, она ведет себя как птица: ждет, пока все мальчики проявят себя, продолжая дразниться. А я бабочка — что ж, я полагаю, я буду светской бабочкой сегодня. Надеюсь, рядом с тобой.
— Как… мило, — выдавил Деймон, — но почему ты думаешь, что ты именно бабочка?
— Ну, это дизайн, глупенький, — сказала Елена, и она подняла свой переливающийся золотом и перламутром веер и легонько стукнула его по лбу. Затем она открыла его, показав Деймону мастерски выполненный рисунок с таким же узором, как и ожерелье, украшенное с лицевой стороны мелкими крупицами алмазов, золота и перламутра, где им не мешали складки.
104 
